Вайдотас Мартинайтис

Артурас, в заляпанном маслом комбинезоне, ковырялся в двигателе «Волги» 1983 года, когда клиент начал торговаться: «Сто литов? Да я на свалке дешевле найду!» — «Тогда вези на свалку», — бросил Артурас, вытирая руки тряпкой с запахом бензина. В это время Габриэле, перебивая лектора по социологии в вильнюсском университете, спорила с одногруппницей Рутой у автомата с кофе: «Ты реально веришь, что эти выборы что-то изменят?» — «Лучше чем молчать», — фыркнула Рута, роняя монетку в щель. На
В старом вильнюсском районе Ужупис 27-летний Юстас чинит разбитый радиатор в квартире, доставшейся от бабушки. На кухне гремит советская вытяжка, за окном — февральская слякоть. По скайпу звонит его девушка Лина, работающая медсестрой в Чикаго: «Ты всё ещё с теми проклятыми гайками возишься? Майкл из цеха предлагает контракт. Говорит, без англйиского проживёшь». Юстас вытирает руки об засаленную футболку с надписью «Kablys», достает из холодильника банку «Švyturys». На столе — неоплаченные
Юрате, архивистка из Вильнюса, нашла в подвале университетской библиотеки потёртый дневник 1863 года с зарисовками подземных ходов под Кафедральной площадью. «Чёрт, здесь даже метки на старом литовском… — пробормотала она, вытирая пыль с обложки тряпкой, пахнущей плесенью. — Мариус, посмотри: это же план бункера, которого нет в архивах». Её сосед, вечно невыспавшийся инженер-строитель, отложил папку с чертежами реконструкции моста через Нярис: «Если это не мистификация, то под Ратушей может