Семейный портрет (2023)

Лиам, затянутый в промасленную куртку, ковырялся в двигателе старой лодки «Мэрилин», когда Клара притащила из сарая потрескавшуюся раму. «Смотри, это же мы», — прошептала она, тыкая пальцем в пожелтевший портрет. На изображении они с Лиамом стояли в костюмах эпохи джаза, хотя оба точно помнили — никогда не позировали. Джонас, их младший брат, снял очки, протер линзы рубашкой: «Вот чёрт, а я-то думал, наш дом просто с крысами проблемными». Вечером, за чаем с черничным пирогом, Лиам нашел на обороте надпись: «Грейпорт, 1923. Все повторится». Клара, перебивая его, достала из кармана ключ с инициалами «Т.Р.», найденный под половицей в спальне.

Джонас втихаря рылся в подшивках библиотеки, где работала Клара. «Эбби говорила, тут каждый второй дом — на костях», — бросил он, показывая заметку о пожаре в отеле «Северное сияние» в 1923-м. Лиам, чиня крыльцо, свалил ведро с гвоздями, обнаружив за доской пачку писем. «Они просили о помощи, но никто не пришел», — прочитал он вслух, а Клара вдруг вспомнила сон: женщина в мокром платье звала её по имени у маяка. Когда Джонас принес карту Грейпорта с отметками «Х», Эбби ворвалась с лопатой: «Хватит копать! Вы же разбудите их снова». Лиам, разглядывая свой отражение в портрете, заметил, что часы на стене позади него идут назад.