Последняя гонка (2022)

В промзоне Праги, за ржавым забором с граффити, 23-летний Томаш Варга ковырялся в двигателе старой Škoda 1203. Из кармана джинсов торчала схема подвески, испещренная пометками маркером. Его сестра, Элишка, в масляном комбинезоне на два размера больше, кидала гайки в жестяное ведро: «Если к пятне не найдешь прокладку, опять поедем на трамвае». Они копили на новую турбину, тайком ремонтируя машины в гараже отца — бывшего гонщика, чья фотография с кубком 1998 года висела над верстаком. По ночам Томаш выезжал на заброшенный аэродром возле Брно, где местные драг-рейсеры ставили ставки на километр асфальта. Там он впервые столкнулся с бандой «Стальные Когти», чьи модифицированные Tatra 815 перекрывали трассу, разбрасывая гвозди из мешков.

Через три недели у Элишки взломали почту — слили данные о подпольной гонке у замка Карлштейн. На разборках в Усти-над-Лабем главарь «Когтей», Йозеф Беранек, разбил фару Škoda кулаком: «Твои колеса здесь не крутятся, деревенщина». Томаш, пряча дрожь в руках, бартерил запчасти на рынке за старые кроны — ворованный радиатор обменял на пару шин с порезами. В финальной гонке через узкие переулки Йишкова полицейские дроны сбили сигнальные ракеты, осветив трещину на мосту. Элишка, привстав на пассажирском сиденье, кричала: «Левее, блин, там трамвайные рельсы!» — когда Tatra Беранека врезалась в барьер из покрышек. Из динамиков донесся хрип: «Заводь... не кончится».