Дэвид Боуи: Moonage Daydream (2022)

В Берлине, 1977: Дэвид, в черной кожаной куртке, часами сидит в студии Hansa Tonstudio, переписывая текст «Heroes» поверх гула гитар. На полу — окурки, пустые чашки эспрессо. Тони Висконти, закурив сигарету, ворчит: «Слишком много дисторшна, никто не разберет слов». Боуи, поправляя фиолетовые тени на веках: «Слова — это шепот под бомбами». За окном — остатки Берлинской стены, полицейские сирены. Утром он бежит по Шенебергу, записывая в блокнот обрывки фраз из разговоров прохожих: «Kreuzberg brennt... nein, morgen...»

Нью-Йорк, 1980: Дэвид в съемной квартире на 5-й авеню красит холсты акрилом, пока звучит запись японского театра кабуки. На столе — недоеденный бейгл с лососем. Подруга-художница Сюзи Фушика, смешивая краски: «Ты уверен, что хочешь бросить музыку для этого?» Он молча указывает на портрет Брехта с треснувшим стеклом. Позже, на вечеринке в клубе Mudd Club, он спорит с Уорхолом о неоновых инсталляциях, размахивая бутылкой дешевого вина: «Искусство должно пахнуть, как метро в час пик!» Утром находит в кармане записку: «Ziggy умер — живи иначе. — Игги».