Выпивка, ставки и секс, сотворившие Америку (1 сезон)

Джек Броуди, владелец полуподпольного салуна в Бруклине, каждое утро начинал с того, что вытирал липкие круги виски со столов тряпкой, пахнущей тухлой рыбой. В углу, за занавеской из бархата с выгоревшими пятнами, Луиза Мейер, в чулках со штопкой на коленке, торговалась с портовым грузчиком: «Два доллара — и никаких поцелуев в губы». Эдди «Кошелек» Риццо, бывший боксер с перебитой переносицей, раскладывал на стойке карты с цифрами: *«Ставь на итальянца — завтра его труп найдут в Гудзоне, а твои деньги уплывут туда же»*. По вечерам в подвале, где пахло плесенью и контрабандным ромом, мафиози Томми «Костолом» Гранато требовал долю, тыча сигарой в потный лоб Джека: *«Твоя мамаша, Броуди, учила тебя считать? Мне тут не хватает двадцати баксов»*.

К лету 1926-го салун прикрыли после рейда — копы вынесли даже медный плевательница. Джек, переквалифицировавшись в бутлегера, возил ящики с джином из Канады в старом фургоне, где до этого перевозили свиней. Луиза, сняв комнату над мясной лавкой в Чикаго, открыла «салон для джентльменов»: клиенты оставляли пистолеты у двери, а девчонки прятали чаевые в пустые банки из-под тушенки. Эдди, поставив на скакового жеребца с переломанной ногой, спустил все наличные и в отчаянии ограбил лавку ростовщика-еврея — спустя неделю его нашли в канаве с разрезанными карманами. *«Черт, да я же говорил — без нас они сдохнут как крысы»,* — хрипел Томми, разглядывая в зеркале новый костюм, пока за окном дождь смывал кровь с мостовой.