Грэйвз (2022)

В пригороде Чикаго, заросшем бурьяном корпуса бывшей психиатрической лечебницы Святой Марии, Лайла Мерсер ковыряет отвёрткой в замке ржавую дверь. Её напарник Элиас Кроу, втиснутый в кожаную куртку на два размера меньше, тычет пальцем в тепловизор: «Внутри движутся пятна. Не люди — температура 12 градусов». Лайла хрипит: «Как трупы», поправляя фонарь на голове, который мигает от разряженной батареи. В коридорах они находят детские ботинки 1983 года выпуска, аккуратно расставленные под табличкой «Изолятор», а на стенах — царапины, похожие на нотную запись. Элиас сканирует их приложением, переводящим узоры в звук. Из динамиков вырывается детский смех.

На третью неделю расследований Лайла замечает, что в её квартире на Бейкер-стрит исчезают ложки. Вместо них в ящике появляются комки серой глины с отпечатками ладоней. Элиас, разбирая архивные записи в подвале мэрии, сталкивается с упоминанием «Проекта Зеркало» — эксперимента 70-х по лечению шизофрении с помощью гипноза. В документах мелькает фамилия её пропавшего брата, Майлза. «Ты специально не говорила?» — Элиас стучит карандашом по экрану ноутбука. Лайла молчит, перебирая в кармане чёрный металический жетон, найденный в изоляторе. Ночью они взламывают систему старого завода, где в вентиляции находят деформированные медные трубки — как будто их жевали. На мониторе Элиаса всплывают координаты заброшенной шахты под мостом Ревир. Там, среди ржавых вагонов, Лайла находит кассету с голосом Майлза: «Они не лечили. Они подслушивали».