Три сестры (1-2 сезон)

Лейла, старшая из сестер, каждое утро заваривала крепкий кофе в потрескавшейся джезве, пока Элиф ворчала из-за разлитого на стол варенья. Их дом в Бешикташе с облупившимися ставнями стоял в пяти минутах от переполненной школы, куда Мелек, младшая, вечно опаздывала, забывая тетради с уравнениями на кухонном столе. «Опять ты в своем облаке», — бросала Лейла, застегивая сумку с документами из больницы, где работала медсестрой. По вечерам, когда шум парома с Босфора доносился через открытое окно, они спорили о деньгах: Элиф требовала новые краски для подготовительных курсов в художественный лицей, Мелек молча показывала квитанцию за ремонт школьного фортепиано.

Конфликт вырвался наружу в четверг, после звонка от тети Хюлии: старый дом в Кадыкёе, оставшийся от матери, продадут, если не найдут потерянные документы. Лейла рылась в коробках с выцветшими фотографиями рыбного базара 90-х, Элиф нарисовала карту района, отмечая места, где отец когда-то хранил бумаги. Мелек, сорвав голос на уроке хора, сбежала в порт, спрятавшись между ящиками с гранатами — там ее нашла Лейла, с запахом больничных антисептиков на руках. «Мы не станем чужими», — прошептала она, вытирая сестре слезы смятой школьной рубашкой. На обратном пути купили симит, крошки падали на схему метро, где Элиф обвела красным станцию «Сиркеджи».