Чьи-то цветы (2021)

Харуко Судзуки, 17 лет, каждое утро протирает пыль с полок в бабушкином магазине "Цветы Асано", затерявшемся между аптекой и закусочной у станции Сибуя. В четверг к ней зашла женщина в помятом плаще, попросила собрать букет для сестры, которая "никогда не любила гладиолусы". Харуко, перебирая стебли гортензии, спросила: "А она верила в приметы про синие цветы?" — клиентка засмеялась, доставая из сумки сломанные часы: "Положите их в упаковку. Пусть починит, наконец". За кассой валялась открытка с адресом больницы в Йокогаме — Харуко случайно прочитала, когда приклеивала марку.

Рёта Кадзима, новичок из отдела доставки, принес в магазин коробку с уцененными орхидеями из теплицы в Киото. Его кроссовки были в комьях земли — "В ботаническом саду увядшие растения выкидывают к утрам вторника", — объяснил он, протягивая Харуко смятый пакет с лепестками камелии. Вечером они сидели на пожарной лестнице за магазином; Рёта размазывал пальцем варенье на чёрством хлебе, рассказывая, как его мать шила чехлы для вазонов из старых кимоно. "Бабушка говорила, мертвые цветы надо сжигать в жестяном ведре", — пробормотала Харуко, собирая рассыпавшиеся бутоны в конверт из газеты. На следующий день она нашла в кармане фартука записку: "Твой чай с мятой слишком горький. Завтра принесу сахар".