Канарейка (1 сезон)

Миколай тащит коробку с фаянсовой посудой через порог дома в Мазурах, задевая плечом отслоившиеся обои с блеклыми розами. Алиция, вытирая пот со лба, находит в чулане клетку с мертвой канарейкой — перья слиплись, на дне валяется пуговица вермахта. «Выбросишь?» — бросает она, но муж ставит клетку на подоконник: «Пусть напоминает, что теперь тут наша жизнь». Вечером, распаковывая одежду, Алиция вздрагивает от скрипа половиц — звук будто повторяет ритм забытой немецкой колыбельной.

Пан Марек, сосед с перекошенным забором, приносит банку квашеной капусты и бормочет: «Прежние хозяева не хотели уезжать. Даже землю с кровью пришлось выскребать». Через неделю Алиция просыпается от щелчков — канарейка, которую они так и не похоронили, бьется о прутья, хотя ее клюв давно застыл. В подвале она обнаруживает письма на готическом шрифте: «Эрих, береги Анну…» Миколай, пахнущий дегтем от работы на лесопилке, рвет листы: «Призраков не существует. Это просто бумага». На рассвете Алиция чистит картошку, слыша за спиной шепот на непонятном языке, а из окна видит, как пан Марек крестит их дом тремя пальцами.