Герек (2022)

Казимир, слесарь с завода в Катовице, каждое утро заваривает крепкий чай в жестяной кружке, пока его сестра Алиция, студентка-историк, листает конспекты на кухне с облезлым линолеумом. В старом шкафу, заваленном инструментами отца, они находят папку с письмами 1976 года, адресованными «Яцеку» — псевдониму, который носил их покойный отец. «Тут про денежные переводы в Труймясто... И подпись — Зофья», — бормочет Алиция, разбирая дрожащим пальцем строки. Казимир перебивает: «Прикинь, папа в «Солидарности» крутился? А мама молчала, как рыба». На обороте фотографии завода «Урсус» они замечают координаты, выведенные химическим карандашом.

Пара едет в Гданьск на потрёпанном «сиреневом» трамвае, где в портовом кафе «Neptun» встречают Зофью — бывшую работницу судоверфи с татуировкой якоря на запястье. «Ваш отец не просто перевозил газеты, — хрипит она, затягиваясь «Carmen», — он прятал плёнки с записями собраний в баллонах с кислородом». Ночью, пробираясь через заброшенный склад в районе Старой Мотлавы, Алиция натыкается на ящик с кинокассетами, но внезапно слышит шаги. «Уноси ноги, детка, — хватает её за рукав Зофья, — тут не только мы копошимся». На рассвете, разбирая записи в хостеле с протекающим краном, Казимир находит упоминание о «Проекте Висла» — и дату, совпадающую с днём гибели отца.