49-летний преподаватель польской литературы Адам является центральной фигурой в этой драме, где он открывает перед зрителем весь спектр своего внутреннего мира. На протяжении всего фильма он без фильтров и прикрас делится своими мыслями, выливая на аудиторию поток жесткого, а порой и откровенно грубого потока сознания. Его монологи переполнены личными переживаниями, философскими размышлениями и критикой окружающего мира. Адам не стесняется обнажать свои слабости, страхи и разочарования,
Страх, гнев, грусть, радость, отвращение, ревность, стыд. Адас вновь погружается в свое детство, когда, как и большинство из нас, он еще не умел различать эти эмоции. В стремлении наладить свою взрослую жизнь, он принимает решение вспомнить те беззаботные моменты детства и научиться определять те самые семь чувств. Путешествуя по коридорам памяти, Адас встречает различные эпизоды своей жизни, которые помогают ему понять и осознать каждую из этих эмоций. Он заново переживает моменты радости и
Ядвига, хозяйка лавки старых книг на краковской Рыночной площади, разбирала пачку писем 1943 года, когда в дверь ворвался соседский мальчик, Павел. «Тетя, Марыся исчезла! Вчера гуляла у Вавеля, а сегодня… её кукла в луже валяется». В углу лавки дремал пожилой таксидермист Станислав, щурясь на шум: «Третий ребёнок за месяц. Говорят, в подземельях под Суконными рядами чьи-то шаги слышны… ночью». Ядвига, стряхнув крошки от круассана с вязаного свитера, достала ключи от архива доминиканского
Ядвига, толстая пекарша с рыжими волосами до поясницы, каждое утро месит тесто в своей лавке на краковской площади Рынек. Запах ржаного хлеба смешивается с вонью перегара от бродяги Стаха, который спит под её витриной. «Зофья, опять у тебя кошки пропадают?» — кричит она соседке, вытирая руки о передник с вышитыми лошадками. В подвале за ящиками с мукой она хранит тетрадь в кожаном переплете: там списки обидчиков, отравивших её отца в 89-м. Когда в районе Университета Экономики находят труп
Казек подметал пол в кофейне на улице Новый Свят, когда Яга ворвалась с мокрым зонтом. «Эспрессо, без сахара»,— бросила она, снимая капюшон с рыжих волос. Он поморщился: «Третий день подряд. Желудок не болит?» Она достала из сумки потрёпанный учебник по квантовой физике, не поднимая глаз: «Мне ещё до вечера осилить три главы». За окном трамвай №17 звякнул колокольчиком, разбрызгивая лужи. Он положил рядом с чашкой кусочек макового рулета — бесплатно. Через неделю она застала его за скрипящей
Казимир, слесарь с завода в Катовице, каждое утро заваривает крепкий чай в жестяной кружке, пока его сестра Алиция, студентка-историк, листает конспекты на кухне с облезлым линолеумом. В старом шкафу, заваленном инструментами отца, они находят папку с письмами 1976 года, адресованными «Яцеку» — псевдониму, который носил их покойный отец. «Тут про денежные переводы в Труймясто... И подпись — Зофья», — бормочет Алиция, разбирая дрожащим пальцем строки. Казимир перебивает: «Прикинь, папа в
В Варшаве Магда, бухгалтер в строительной фирме, обнаруживает в телефоне мужа Томаша, автомеханика, переписку в Telegram с незнакомым номером: *"Ждем вас в субботу. Рига, улица Элизабетес, 15а. Лига и Мартиньш"*. В гараже, пахнущем маслом и бензином, Томаш ворчит: "Это просто клиент, Магда. Они хотят заказать запчасти". Но вечером, пока дети смотрят мультики на полу, Магда находит в его рюкзаке две авиабилета на рейс в Ригу. "Ты вообще помнишь, когда мы последний раз
Анна Ковальская, психолог из Варшавы, принимает клиентов в кабинете на третьем этаже сталинки. Зеленые шторы приглушают свет от трамвая №17, который звенит под окнами каждый час. К ней приходит Гжегож, менеджер склада в кожаной куртке с потёртыми локтями: "Жена спит в гостиной с персом, а я — на раскладушке. Все из-за смс от Агнешки с работы. Там ничего не было!". Анна предлагает начать с "письма-извинения", но сама в перерывах грызёт ноготь, пока бывший муж Марек пишет:
О, слушай, вот история – вообще дичь! Представь: два учёных, ну, этаких типа из тех лабораторий с фашистскими крестами на стенах, вдруг решают спасти какого-то ёжика. Да-да, обычного ёжика, Ежиком звать! Ну серьёзно, смешно и жутко одновременно. И что они делают? Клонируют его! То есть вместо того, чтобы, не знаю, спрятать зверька или тихо свалить из страны, они городить стали целого двойника. Это ж надо – фанаты генетики, что ли? В общем, представь эту сцену: колбы, провода, а посреди