В мире, где холодная война между США и СССР пронизывает каждый аспект международных отношений, 60-е годы XX века ознаменовались особым напряжением. В эпицентре мирового внимания оказывается Варшава, где предстоит шахматный матч, имеющий не только спортивное, но и политическое значение. Два игрока, американец и русский, готовятся к поединку, который обещает стать одним из самых запоминающихся событий холодной войны. Джошуа Мански, бывший чемпион, представляющий Соединенные Штаты, оказывается
Кася приехала в Варшаву с рюкзаком, зашитым матерью в подкладку. В общежитии на Праге соседка-украинка, Аня, научила её заваривать растворимый кофе кипятком из крана — вода шипела в пластиковом чайнике. На стройке у Центрума Марцин, бригадир с шершавыми ладонями, бросил ей перчатки: *«Держи, а то замерзнешь, как та собака у забора»*. Вечерами учила польские числа, обводя дрожащими пальцами объявления в «Офэртёвке»: *«Sprzątanie, 25 zł/h, bez języka»*. Через месяц Оля, студентка из Гданьска,
Анна Завиша вернулась в Варшаву после десяти лет в Париже, бросив работу в архитектурном бюро. На Центральном вокзале она наткнулась на плакат с рекламой элитного жилого комплекса «Серебряные террасы» — его строили на месте снесенного довоенного квартала, где когда-то жила ее бабка. В кафе «Зяздруй» подруга Агата, пахнущая лаком для ногтей и жареным луком, сунула ей в руки папку: «Марек Гурски из муниципалитета подделал документы. Твой дед владел этими землями до 1939-го. Хочешь остановить
Миколай тащит коробку с фаянсовой посудой через порог дома в Мазурах, задевая плечом отслоившиеся обои с блеклыми розами. Алиция, вытирая пот со лба, находит в чулане клетку с мертвой канарейкой — перья слиплись, на дне валяется пуговица вермахта. «Выбросишь?» — бросает она, но муж ставит клетку на подоконник: «Пусть напоминает, что теперь тут наша жизнь». Вечером, распаковывая одежду, Алиция вздрагивает от скрипа половиц — звук будто повторяет ритм забытой немецкой колыбельной. Пан Марек,