Моя красотка, моя красавица (2021)

Люк, 27-летний бармен из бруклинской забегаловки «The Rusty Anchor», каждое утро протирал стойку с потертым рукавом, пока в дверь не ворвалась Элиза — парижанка с рыжими волосами до пояса и коробкой акварелей под мышкой. "Ты умеешь чинить краны?" — бросила она, тыча пальцем в протекающую трубу за баром. Он молча подсунул ей стакан кофе с корицей, пока копался в инструментах. Через час, наблюдая, как он закручивает гайки мокрыми руками, Элиза выдохнула: "Твои пальцы двигаются, как у пианиста… но вместо нот — гайки". Она рисовала портреты посетителей на салфетках, а он подкладывал под ее мольберт резиновый коврик, чтобы не скользили ботинки.

Конфликт лопнул в ноябрьский ливень, когда Люк нашел в холодильнике Элизы бутылку абсента вместо молока. "Это для света в картинах, — она стучала кистями по раковине, — ты же не ешь свои вишенки из коктейлей?" Он ушел, хлопнув дверью с колокольчиком, который она когда-то прицепила "для звукового акцента". Через три дня, обнаружив ее спящей в подсобке среди ящиков с лимонами, Люк расстелил на полу куртку, чтобы она не лежала на цементе. "Я перешла на акрил, — прошептала Элиза, втискивая ему в ладонь тюбик краски, — он сохнет быстрее, чем ты обижаешься".