Тайна спящей дамы (1 сезон)

Анна, медсестра с третьего этажа горбольницы, заметила, что пациентка в палате 307 — пожилая женщина с родинкой на виске — десятилетиями лежит без изменений. В карте только даты осмотров и фамилия «Воронцова», а в тумбочке нашлась потёртая фотография 1914 года: та же женщина в платье с кружевным воротником стоит на фоне особняка на Моховой. «Кто это?» — спросила Анна у ночного сторожа, старика в засаленном халате. Тот смял окурок в пепельнице: «Спит она, и пусть спит. Тебе-то что?» На следующий день Анна отпросилась с дежурства, доехала до облупленного здания с колоннами. В кабинете на втором этаже детектив Сергей, в прошлом её сосед по коммуналке, копался в архивах. «Опять в чужие дела лезешь? — хрипло засмеялся он, доставая папку с грифом «1949». — Вон, смотри: Воронцова поступила после блокады. Ни родных, ни диагноза. Но кто-то платит за палату…»

Через неделю Анна раздобыла ключи от подвала особняка. Между ящиков с пузырьками «Кодеин-Мириндам» 1950-х нашла дневник княгини Елизаветы Шереметьевой — почерк дрожал на странице про «эликсир от сна»: «Доктор Беляев обещал, что я переживу революцию…» В морге Анна вскрыла старую ампулу из-под кушетки — внутри синела жидкость. Химик Игорь из лаборатории на Обводном сказал, держа пробирку против света: «Формула как у нейролептиков, но тут добавка… Ты где это взяла?» Когда Анна вернулась в больницу, палата 307 была пуста. Сергей, перегораживая дверь, достал пистолет: «Очнись, лекарство давно продали. Ты последняя, кто видел старуху». Выстрел гулко отдался в пустом коридоре — пуля пробила окно. Анна, спрятав ампулу в коробке от «Беломора», побежала к Неве, где у причала ждал Игорь на моторной лодке.