Даника (2020)

Даника, 17 лет, каждое утро просыпается в своей комнатке на втором этаже кирпичного дома в Истапалапе. На столе — потёртый ноутбук с наклейкой «¡No pasarán!» и кружка с остывшим атоле. Отец, Карлос, уже уехал на смену в такси — вчера он снова молчал за ужином, жевал тортилью, глядя в стену. В старом сундуке под кроватью Даника находит письма матери, исчезнувшей три года назад: «Если что-то случится, ищи Лучеро в Сочимилько». Оскар, её сосед с проколотым ухом и маслом на руках, чинит во дворе «Фольксваген-жук», когда она подходит: «Ты в курсе, что твоя мамá дружила с анархистами?» — «Не гони, Дань. Это опасно». Но вечером они уже крадутся за мужчиной в ковбойской шляпе к каналу, где пахнет тиной и жареными кузнечиками.

В лавке старьёвщика на улице Мадеро Даника меняет серебряный крестик на карту с пометкой «Xochi». Оскар ворчит, вытирая пот со лба: «Зачем тебе эти конспирологии?» — но сам прячет в бардачок отцовский пистолет 38-го калибра. На рынке Мерсед они натыкаются на лысого торговца кактусами, который узнаёт фото матери: «Эсэли… Она спрашивала про передачи «Радио Либертад». Всю ночь Даника скребёт ножом штукатурку в ванной — под слоем краски проступает логостанция: частоты и даты. Утром в квартиру врываются: разносят посуду, рвут фотоальбом. Карлос, вернувшись, впервые кричит: «Прекрати копать!» — но она уже мчится на автобусе в Сочимилько, где в лодке-трахинере с фигуркой Девы Гваделупской находит коробку с кассетами. Голос матери: «Если ты это слышишь, я, наверное, уже…» — запись обрывается гулом вертолётов.