Алая река (1 сезон)

Ли Сяо копался в старом сундуке на чердаке, отыскав потрёпанный дневник отца с пометкой «храм Цюаньлунь». В деревне Циньшуй все шептались, что его отец, Ли Вэй, сошёл с ума перед исчезновением, твердил о «голосах под водой». По вечерам, возвращаясь с рисовых полей, Сяо замечал, как соседи крестятся при виде его крашеной в индиго рубахи — той самой, что отец оставил в день отъезда. «Ты же знаешь, там погибают те, кто слишком много спрашивает», — ворчала мать, разбивая куриное яйцо в миску для лапши. Он молча прятал под подушку обрывок карты с отметкой ущелья.

В дождь Сяо столкнулся у рынка с Чжан Мэй — девчонка таскала корзину с карпом, упрекнув его: «Твой батя рылся в старых свитках хранителя реки». Вместе пробрались в запретный архив у пристани, где Мэй указала на запись 1932 года: «Красный прилив — не вода, а плоть». Ночью в пещере за водопадом они наткнулись на заржавевшие цепи, обвивавшие каменный саркофаг. «Смотри, символы… как шрамы», — прошептала Мэй, счищая грязь с поверхности. Когда Сяо коснулся резного знака, из трещин выползли черви, слипшиеся в подобие человеческой ладони.