Засуха (2020)

Лиам, 27 лет, в рваной фланелевой рубашке, копал яму за сараем, пока его сестра Эйвери, 19, перебирала старые карты в гараже, заваленном пустыми канистрами. Они жили в Редстоуне — городке, где последний дождь был два года назад. «Тут раньше река протекала», — Эйвери тыкала пальцем в пятно на карте, залитое кофе. Лиам вытер лоб, кинул лопату: «До bedrock’а докопался — сухо». Вечером они наткнулись на Джейкоба, 68 лет, который прятал цистерну с водой под кучей шин. «Не ваше дело, детишки», — буркнул он, поправляя ковбойскую шляпу, но Эйвери заметила следы шин от его грузовика, ведущие к заброшенной шахте.

В шахте, среди ржавых рельсов и крысиных скелетов, Лиам нашел разорванный журнал с координатами. Тай, 16-летний парень с татуировкой «Thirsty» на шее, привел их к лагерю в супермаркете, где доктор Марта, 45, делила воду по карточкам. «Три литра на неделю — это самоубийство», — Лиам схватил ее за рукав халата. Пока они спорили, Тай украл ключи от грузовика. Эйвери, разбирая записи Джейкоба, нашла чертеж трубопровода под школой. Когда туннель обрушился, завалив Тайа, Лиам бросил мешок с припасами в щель: «Тащи его, а я пробьюсь через вентиляцию». Сверху посыпался песок, глухо стучавший по жести.