Открывая Джона ДеЛореана (2019)

Джон ДеЛореан, в помятом пиджаке и с сигаретой в зубах, ковырялся в двигателе прототипа на заброшенном складе в Детройте. Рядом валялись чертежи с пометками жены, Кристины: *"Ты обещал, что к Рождеству мы уедем из этого города"*. Он игнорировал звонки из General Motors, где бывший партнёр, Майкл Томас, орал в трубку: *"Ты с ума сошел? Они сожрут тебя с твоим куском жести!"*. В 1980-м, когда первый DMC-12 выкатили из цеха, Джон разливал шампанское в бумажные стаканы для рабочих. Дочь Саманта, в платье с масляным пятром на подоле, спросила: *"Пап, а почему двери открываются как крылья?"* — *"Чтобы все запомнили"*, — бросил он, не отрываясь от экрана с графиками продаж.

К 1982-му кредиторы ломились в двери офиса, пахнущего дешёвым кофе и типографской краской. Джон, пряча дрожь в руках, согласился на встречу в Лос-Анджелесе с Джеймсом Хоффманом — бывшим наркокурьером, который швырнул на стол чемодан с пачками стодолларовых купюр: *"Ты либо берёшь, либо твоя машинка станет металлоломом к утру"*. ФБР, прослушивавшее переговоры через жучок в настольной лампе, зафиксировало его хриплое *"Договорились"*. На суде, когда прокурор тыкал пальцем в плёнку с записью, адвокат Эдвард Беннет шептал: *"Скажи, что это подстава"*, но Джон молчал, глядя, как Кристина рвёт фотографию их старого дома в Мичигане. Приговор оглашали под треск камер, а Саманта, прижимая к груди игрушечную модель DMC-12, плакала в последнем ряду зала.