Вдох-выдох (2019)

Нико, грузинский винодел из Тбилиси, каждое утро начинал с проверки дубовых бочек в подвале семейной *марани*. «Опять пересохло, — бормотал он, закручивая кран, — дед бы головой покачал». В тот же день Лиза, медсестра из Питера, в перерыве между сменами рылась в старом сундуке на антресолях: потрескавшиеся фото, письма на грузинском, ключ с выгравированным *«Коджори»*. «Ты это серьезно? — спросила соседка Катя, доедая пельмени из пластикового контейнера. — Опять про твоего пропавшего деда?» Лиза молча сунула ключ в карман халата, запахнула пропитанный йодом халат и вышла в коридор, натыкаясь на тележки с бельем.

В Стокгольме Эмиль, рыжий парень с татуировкой *«Айнажди»* на запястье, чинил мотор лодки, когда нашел под сиденьем ржавый медальон с портретом женщины в платке. «*Vad fan...* — прошептал он, вытирая грязь рукавом. В тот вечер Нико, разбирая архив винзавода, обнаружил накладные 1978 года: *«12 ящиков «Саперави» — обмен на медикаменты. Ленинград»*. Через неделю Лиза, отпросившись с ночной смены, прилетела в Тбилиси с фотокопией письма, где ее дед благодарил кого-то за *«спасение в метель»*. В аэропорту ее ждал Эмиль с медальоном — на обороте было выцарапано *«Дарья, Коджори»*. Нико, встретив их у каменного моста, усмехнулся: «Так вы за вином пришли или за историями?» Виноградные лозы за его спиной шуршали на ветру, пахло дымком и прелыми листьями.