Плохие стихи (2018)

Ласло, долговязый парень в потёртой кожаной куртке, каждое утро покупал *шпицбубе* в кондитерской на площади Ференца. Его стихи, написанные на салфетках из кафе «Зелёный попугай», Эва находила в кармане своего рюкзака после уроков в гимназии на улице Ракоци. «*Опять рифмы про дождь и трамвай №4?*» — она смяла листок, бросив его в урну у остановки, где Габор, её младший брат, разрисовывал аэрозолем рекламу банка. По вечерам троица собиралась в подвале книжного магазина «Октогон», споря о том, можно ли считать стихами выцветшие граффити на стене заброшенной фабрики в Будаёрше. Ласло настаивал, что да, закусывая аргументы солёным сыром из целлофанового пакета.

Конфликт вспыхнул, когда учитель литературы, Йожеф Надь, случайно нашёл в тетради Эвы её перевод японских хайку на венгерский — с пометками Ласло красной ручкой. «*Это не поэзия, а поток сознания бездарного робота*», — проворчал он, размахивая листком перед классом. Эва, сгорая от стыда, разорвала тетрадь в коридоре, а Габор в отместку разбросал по школе листовки со стихами Надя из его юности. Надь, узнав в строчках про «*вишнёвый компот и слепую бабушку*», выгнал Габора с урока. Той ночью Ласло написал на асфальте перед школой стих мелом, смешанным с крошкой от кирпича разбомбленного в 45-м дома. Утром Эва растоптала строки каблуками, шепча: «*Поэзия должна гореть, а не плесневеть под дождём*».