Дети Покрова (2023)

Лина ковыряла ржавчину на люке возле старой химфабрики, пока Джейк пытался вставить лом в щель. «Тут воняет, как в дедушкином гараже», — буркнул он, вытирая пот рукавом фланелевой рубашки. Кайл, щурясь в экран портативного спектрометра, выдал: «Металл 1940-х, но радиационный фон скачет — как в Чернобыле из той мемной гифки». Когда люк поддался, под землёй оказалась комната с разбитыми колбами, стенами в синих кристаллах и потёртым блокнотом, где химические формулы перемежались детскими рисунками драконов. Лина сунула находку в рюкзак с нашивкой «Radiohead», не заметив, как из тени за ней наблюдал мужчина в плаще цвета хаки.

На третий день Кайл взломал шифр из блокнота, сопоставив формулы с картой канализации 1943 года. «Вот же чёрт, — прошипел он, показывая Лине экран, — твой дед работал на «Покров-лабораториз», пока их не закрыли из-за утечки». Они нашли заброшенный кинотеатр «Старлайт», где под сценой лежали пробирки с мутным гелем. Джейк случайно разбил одну — жидкость испарилась за секунду, оставив запах жжёного миндаля. На следующее утро у Лины начались мигрени, а в школьном коридоре она увидела того самого мужчину в плаще, жующего сэндвич с тунцом. «Вы Эмили Ростов?» — спросил он, вытирая майонез с подбородка. Её фамилия была Картер, но бабушка перед смертью шептала что-то про «документы Ростовых».