Признание критиков (2024)

В Чикаго критик-недотрога Итан Морроу каждое утро заходит в закусочную *Red Lantern* на углу Милуоки-авеню, заказывает кофе с корицей и крошечный круассан. Его блокнот с потрёпанными уголками всегда открыт на странице, где поверх списка «10 признаков плохого театра» кто-то нарисовал смешного кота. Новая официантка Клара, в майке с пятном от кетчупа, ставит перед ним чашку: «Сгоревшее зерно, как всегда?» Итан морщится, тычет пальцем в меню: «Здесь написано "арт-латте", а не лужа из асфальтовой смолы». Клара фыркает, достаёт из-за уха карандаш: «Арт — это когда за пять баксов вы не ноете два часа». На следующий день в его колонке в *Chicago Tribune* появляется фраза: «Кофе, как критика жизни — горчит, если не добавить сахара лицемерия».

За стеной редакции, в переулке за театром «Стейдж-Лайт», Итан случайно слышит, как пожилой уборщик в рваных кроссовках напевает арию из *Тоски*, вытирая граффити со стены. «Вы бы на сцене звучали лучше, чем вчерашняя прима», — бросает Итан, поправляя галстук. Мужчина поворачивается, достаёт из кармана смятый билет на оперу 1987 года: «Сцена — везде, где вас готовы освистать». На следующее утро Итан пишет рецензию на «невидимый спектакль» в переулке, вставляя цитату из разговора. Его редакторка, Сьюзан, стучит ножом по стеклянной перегородке: «Морроу, вы либо гений, либо окончательно спятили. Завтра — материал о фуд-арте в трущобах. И найдите того певца!» Итан замечает, что Клара в углу зала рисует что-то на салфетке, прежде чем бросить её в его чашку.