Харбин (2024)

Ли Минхо, инженер из Тэджона, приезжает в приграничный городок с облупившейся штукатуркой на вокзале. Его задача — модернизировать угольную котельную, но местные ворчат: «Опять эти южане со своими проводами». В ржавом гараже он натыкается на старые японские чертежи 1930-х — их спрятала Соён, дочь смотрителя архива, которая подрабатывает в супом из собачатины. «Дед говорил, тут про бактерии что-то», — бросает она, вытирая руки о фартук с пятнами кимчи.

Вечерами Минхо копается в документах, попивая дешевый рисовый ликер из пластиковой бутылки. Находит запись о группе «Икс-23»: корейские рабочие, умершие при странных взрывах в тоннелях. Соён приводит его в полуразрушенный барак за химзаводом — на стене детские рисунки углем, под половицей ржавая коробка с письмами на диалекте Чолладо. «Твой прадед здесь фамилию сменил, — шепчет она, — чтобы японцы не вычислили». Утром в котельной пропадает котёл, а на пороге Минхо находит обрывок газеты 1942 года с фото, где мужчина в очках, как у него, стоит рядом с военным в шинели.