Любовь в оливковой роще (2023)

София поправила соломенную шляпу, наблюдая, как Марко сгибается над корзиной. «Ты давишь плоды, а не душишь змей», — бросила она, подбирая оливки, выкатившиеся из-под его сапога. Он вытер лоб рукавом рубахи, запачканной в золе от костра — вчера пытался жарить рыбу для всех сборщиков. «А как отличить каламату от халкидики?» — спросил он, перекатывая в ладони сморщенный плод. София щёлкнула ногтем по кожице: «Эта горчит, как твой кофе». Она не стала говорить, что запах прелых листьев под ногами напоминает ей отца — он умер в такой же сезон, разбив тазобедренную кость у северной ограды.

К вечеру они сидели на каменной ограде, ноги болтались над обрывом. Марко разломил лепёшку, капнул масло из фляги с гравировкой «А.Р. 1973». «Завтра уезжаю в Салоники», — сказал он, жуя медленно. София выдернула травинку из трещины между плитами: «А печь хлеб в дровяной печи кто тебя научит?» Внизу, у подножия холма, упало ведро — загрохотало, будто пустой желудок. Они засмеялись одновременно. Когда солнце коснулось макушек кипарисов, Марко высыпал оставшиеся оливки обратно в ящик. «Завтра начну с южного склона», — пробормотал он. София прикрыла глаза, чувствуя, как его мизинец — шершавый от смолы — нащупывает промежуток между её пальцами.