Воскрешение из мертвых (1957)

Мартин выкопал сосновый гроб на рассвете, пока соседи спали. В кармане дрожала прядь волос Лидии — рыжих, как ржавчина на гвоздях сарая. Он протер лоб рукавом, оставив полосу грязи, и открыл крышку: кожа жены потрескалась, как старая краска на ставнях. В кухне, заваленной пустыми бутылками самогона, он нашел книгу с заклинанием — страницы с пятнами от чая, обведенные дрожащим кружком. *«Соль на язык, уголь под ногти, три капли крови в глазницы»*, — бормотал он, роняя спички на пол. Глаза Лидии щелкнули, будто стеклянные шарики.

Она села, выплюнув комок земли. «Где Лора?» — спросил Мартин, протягивая ей синюю кружку с чистотелом. Лидия молчала, ковыряя ногтем червей в складках платья. Ее волосы пахли болотом, а на шее пульсировала синяя жила, как у пойманной щуки. «Пора спать», — сказала она вдруг голосом матери Мартина, умершей десять лет назад. Он отшатнулся, задев ведро с картофельными очистками. Лидия встала, и дверь хлопнула сама — будто ветер, хотя окна были забиты досками.