Неотвратимый путь (2024)

Артем Колесников нашел пачку писем в старом чемодане под кроватью отца, когда разбирал вещи после его похорон. Конверты пахли машинным маслом и пылью депо, где Николай Иванович проработал двадцать три года. «Ты ж говорил, он погиб под колесами тепловоза в 98-м», — Артем ткнул пальцем в дату на штемпеле: 12 мая 2001. Мать отвернулась к плите, где шипела картошка: «Собирался уйти. К *ней*». Утром Артем позвонил Лидке, с которой ходил в параллельном классе: «Там даты совпадают. Он мог жить». Лида молчала, а потом пробормотала: «Витя опять пришел в рваной куртке. Говорит, на заборе порвалась».

Через три дня Артем выпросил отгул на заводе, доехал на автобусе «ПАЗик» до Рудника, где, по отметкам в письмах, отец снимал комнату. Хозяйка, женщина с трясущимися руками, вынесла коробку гвоздей: «Он обещал крышу поправить. Свалил, сволочь, через неделю». В соседнем дворе слесарь дядя Гена, чиня велосипед, бросил: «Коля? Да он тут с бабой из военкомата крутил. Тот подъемный кран так и не починили — из-за него все». Артем не стал забирать отцовскую куртку, висевшую в цеху, но взял записную книжку с адресом в Тарасовке. Лида встретила его на вокзале, с синяком под глазом: «Папа Вити пригрозил, если еще раз в соцзащиту позвоню. Ты правда поедешь?» Артем разгладил смятый билет до Тарасовки: «Ты же сама говорила — они не уходят. Они просто прячутся».