Изгнание (2023)

Антон выбросил окурок в жестяную банку из-под тушенки, когда заскрипела калитка. Сосед Игорь, в рваном халате поверх комбинезона, толкнул в его сторону пачку «Беломора»: «Забери свою дрянь. После вчерашнего у Светкиной коровы молоко прокисло». Из-за плеча Игоря вынырнула мать Антона, протерла ладонью запотевшее стекло очков. «Они уже у горкома собрались, — прошептала она, дергая сына за рукав замасленной телогрейки. — Сказали, если к вечеру не уберешься, котельную подожгут». В кармане у Антона зазвенели ключи от заброшенной насосной станции — вчера он пытался починить старый генератор, пока не заметил за собой хвост из трех подростков с арматурой.

На вокзале пахло горелым маслом и мокрым картоном. Антон прижал к груди сверток с отцовскими часами «Победа», когда к нему подкатил велосипед с хрипящей динамиком. «Ты тут не местный, — цыкнула девчонка в розовой кофте, тыча пальцем в его рюкзак с торчащими плоскогубцами. — В шестом вагоне едешь, за мусорными баками. Проводница Марфа — моя тетка». Из репродуктора грянул вальс, заглушая стук колес. Антон полез за билетом, нащупав в кармане осколок синего стекла — все, что осталось от теплицы, где он растил помидоры для матери. «Не возвращайся, — бросила девчонка, исчезая в толпе. — А то в прошлый раз вашего Гараньку на рельсах насмерть...» Гудок перебил ее.