Почти вся правда (1 сезон)

**Первый абзац:**
Лида копается в старом сундуке на антресоли своей хрущевки, поднимая тучи пыли. Натыкается на потрепанный конверт с выцветшей надписью "Семён Иг. 1947". Внутри – фото молодого мужчины в непривычно аккуратной гимнастерке и несколько пожелтевших листов, исписанных мелким почерком. "Артём, глянь-ка," – кричит она сыну-подростку, который щелкает пультом у телевизора. – "Это же твой прадед, Семен Игнатьич. Говорили, пропал без вести под Кенигсбергом..." Артём лениво берет фото: "Живой мужик. А что тут написано?" Лида вдруг заминается, быстро убирает листы обратно: "Да так... Письма с фронта. Обычные." Но в глазах – тревога. На кухне, пока чайник кипит, она перечитывает строчку: *"...командировка в Катынь, апрель 40-го, помогал немцам с учетом..."* Чайная ложка со звоном падает в раковину.

**Второй абзац:**
Назавтра Лида едет в областной архив. Запах пыли, старых книг и ластика. Пожилая архивистка Марья Петровна, копаясь в картотеке фонда № 532 ("Особые дела НКВД, 1939-1945"), выдает тонкую папку с грифом "Хранение 50 лет". "Семен Игнатьевич Колесников? Да, есть материалы. Учетно-распределительный отдел, переводчик. Работал с военнопленными." Лида лихорадочно листает сухие справки о командировках: Брест, Смоленск, Катынь... Следственная записка от 1946-го: *"...признал факт сотрудничества с оккупационной администрацией в ходе эксгумации... Дальнейшая судьба – спецпоселение под Магаданом."* Вместо "пропал без вести" – ссылка. Лида выходит на залитый солнцем тротуар, мнет в руках копии. Звонит сестре Наташке: "Ты не поверишь... Деда нашего... Он не погиб. Он... там был. В том лесу. Помогал им." Пауза в трубке, потом тихий выдох: "Вот оно что. Бабка-то наша всегда что-то недоговаривала..." Лида смотрит на фото в папке – молодое лицо деда кажется теперь чужим. "Так вот ты каков..." – шепчет она про себя, садясь на скамейку у входа.