Горизонт (1 сезон)

Артём, затягивая потрёпанный рюкзак молнией, перечитывает письмо от отца — профессора Глухова, исчезнувшего полгода назад где-то под Ивделем. «*Тут не просто породы, сынок. Что-то... светилось*», — строчки выведены неровно, будто писали в спешке. Лида, его бывшая, копается в аптечке, считая ампулы кордиамина: дочь Катя, 14 лет, с врождённым пороком, еле переносит перепады высот. Проводник Егор, в засаленной телогрейке, тычет пальцем в карту: «*Через перевал Шудья-Пендыр не пойдём — там медвежьи тропы. Только по реке, на резинке*». Журналист Семён, с камерой на шее, ёрничает: «*Вы вообще верите в эту хрень про НЛО? Я бы лучше про шаманов материал крутанул*». Вечером, у костра, Катя рисует в блокноте странные треугольники — «*мне снилось, будто дедушка зовёт туда, где земля встаёт дыбом*».

На третий день находят обгоревший дневник Глухова в полузасыпанной землянке. «*18:43 — горизонт сместился на 15 градусов. Они здесь*», — Лида вслух читает запись, а Егор молча крестится. Семён снимает на телефон ржавые обломки с выбитыми шестигранниками, бормоча: «*Это ж титановый сплав! Откуда в глухомани...*». Ночью Катя просыпается от удушья — Лида колет последний кордиамин, глотая слёзы: «*Назад надо, сейчас же!*» Артём, сжимая в кулаке отцовский компас, который упрямо показывает на восток вместо севера, хрипит: «*Там пещера. В двух километрах. Он же просил...*» Утром Егор ведёт их к скале с выцветшей надписью «СЛУЖБА 12-Б», где за грудой валунов зияет проход. Внутри — стены, отполированные до зеркального блеска, и механизм, напоминающий гигантский часовой механизм. Семён, включая фонарик: «*Бля... да это не наше. Совсем не наше*».