Вечерняя песня (2023)

Коди целыми днями торчал в нью-йоркской студии звукозаписи, перебирая гитарные партии. Его жизнь — это заказная еда, наушники, приглушенный свет и бесконечные треки. Однажды в том же кафе, где он брал кофе, он увидел Нору. Она сидела за столиком у окна, в руках — скрипка и потрепанный блокнот с нотами. «Твой рифф… он повторяется, как дождь по крыше», — сказала она, не глядя на него, когда он проходил мимо. Это зацепило. Они разговорились о диссонансе, о том, как звук скрипки может резать стекло, и о том, что в Нью-Йорке слишком шумно, чтобы услышать самого себя.

Теперь их дни текли в симбиозе. Нора писала тексты в своей квартире, заваленной книгами и старыми пластинками, а Коди накладывал на них звуковую ткань. Они спорили о каждой паузе, о каждом звуке. «Здесь нужен не вокал, а шёпот», — настаивала она, пока они пили кофе из термоса на скамейке в Вашингтон-сквер. Он перебирал аккорды на акустике, а она в такт стучала карандашом по стопке бумаг. Их совместные треки рождались из этих бытовых моментов: из скрипа двери в подъезде, гула метро, превращённого в бит. «Сыграем вместе?» — предложил он однажды, протягивая наушник. И тишина между ними заполнилась новой мелодией.