Декабрь 1945 года. Освобожденный по решению суда антиквар Семако вновь возвращается к своим преступным делам. Бандиты бесчинствуют, распространяя хаос и насилие по городу. Однако на их пути всегда стоит бесстрашный комиссар Михай Роман, который не намерен сдавать позиции. Кровь льется рекой, и в этой жестокой борьбе гибнут близкие люди комиссара. Кажется, что насилие торжествует, и силы зла одерживают верх. Но, несмотря на потери и трагедии, Михай Роман не сдается. Он знает, что борьба с
Михай чинил мотор грузовика в цеху бухарестского завода «Индустрия Брашов», когда заметил, как Анка проскользнула за штабеля ящиков с гвоздями. Ее пальцы дрожали, разворачивая газету с зачеркнутым заголовком *«Scânteia»*. «Слушай, старик Петре из пятого цеха исчез. Говорят, его забрали за то, что спорил с бригадиром о квотах», — прошептала она, сунув ему в руку смятый конверт. Внутри — фотокопии писем из Тимишоары, где сестра Анки описывала голодные очереди за хлебом. Вечером, запершись в
Мартин, следователь с вечно недопитым кофе в жестяной кружке, разложил на столе фотографии с места происшествия — текстильная фабрика на окраине Бухареста, тело начальника цеха в груде обрезков синего бархата. «Опять нитки везде, — буркнул помощник Виктор, перебирая образцы. — Может, рабочие сводили счёты?» Мартин ткнул пальцем в снимок: грязные отпечатки на полу, непохожие на фабричные ботинки. «Глина... Стройка у моста. Проверь, кто там работал вчера». За окном дождь стучал по жестяным
Капитан Марку в кожаном пальто с потёртыми локтями шарил фонарём по скалам возле деревни Ваду-Криш. Вчерашний дождь смыл следы грузовиков с болгарскими номерами, но под сосной валялась окурённая пачка «Carpați» — не местные курили. Лейтенант Раду, сдвинув фуражку на затылок, тыкал карандашом в записи таможенника: «Три ящика «электроники» из Галаца. Вскрыли — внутри рыба, тухлая, как политические обещания». В портовой таверне «Якорь» Марку прищуреннo слушал, как старик-рыбак, поправляя сетку на
Марк Стойан, комиссар с пятном от кофе на галстуке, каждое утро начинал с просмотра архивных дел в кабинете на третьем этаже участка в районе Пиата Унирий. Его напарник, Андрей Брашов, вечно опаздывал, принося с собой запах подгоревших тостов. «Опять трамвай встал у моста Банеаса», — бурчал он, раскладывая фото подозреваемых: торговца коврами Армана и бывшего боксёра Виктора, чьи пальцы были сломаны ещё в 68-м. Первое дело — кража партии медикаментов со склада на улице Киселева. Свидетели
Анна Ковач, бывшая медсестра из Сибиу, втянута в контрабанду антиквариата через границу с ФРГ. Ее напарник, Йоханн Шульц, грузчик с вокзала в Мюнхене, прячет украденные иконы в бензобаке старого «Дакіи». «Там патруль обыскал машину вчера», — бормочет он, закуривая «Кент». Анна перебивает: «Ищи другой маршрут. Через лес возле Ораштие — там забор сгнил». В кармане у нее фото сына, которого держат в приюте в Бухаресте — плата за ее сотрудничество с секретными службами. В Штутгарте торговец