Оперативная группа в горах и на море (1971)

Капитан Марку в кожаном пальто с потёртыми локтями шарил фонарём по скалам возле деревни Ваду-Криш. Вчерашний дождь смыл следы грузовиков с болгарскими номерами, но под сосной валялась окурённая пачка «Carpați» — не местные курили. Лейтенант Раду, сдвинув фуражку на затылок, тыкал карандашом в записи таможенника: «Три ящика «электроники» из Галаца. Вскрыли — внутри рыба, тухлая, как политические обещания». В портовой таверне «Якорь» Марку прищуреннo слушал, как старик-рыбак, поправляя сетку на коленях, бубнил: «Стережет маяк тот… как его… Даскалу. С прошлой зимы — ни слова людям, будто камень в глотке».

Раду нашел моторку с дырявым бортом возле Сулины — в трюме пахло бензином и йодом. «Не успеем до темноты — уплывут, как в апреле с теми транзисторами», — сплёвывал он, чиркая зажигалкой о ржавый комингс. Марку, снимая грязь с ботинка ножом, бросил через плечо: «Даскалу не дурак — если молчит, значит, жена опять в больнице. Проверь аптеку в Констанце». Позже, когда волны били в кабину вертолета, Раду орал в рацию, прижимая к груди конверт с печатью таможни: «Они повернули к Серпенте! Там же мели!» Марку, пристёгивая ремень, крикнул пилоту: «Снижайся — вижу, один полез за ракетницей. Стреляй по корме, но живьем взять надо… Хоть одного».