Лука, печатник из типографии на окраине Рима, находил в коробке со старыми клише потёртую фотографию 1943 года — на ней девушка в платье с цветочным узором стояла у фонтана Треви. Его соседка, синьора Роза, ворчала за стеной: «Опять ты в хламе копаешься? Бери кофе, пока не остыл». В кафе на площади Венеции бармен Джорджо, вытирая стаканы, рассказал, что видел ту же девушку в витрине антикварной лавки на Виа дель Корсо. Лука, перепачканный типографской краской, принёс фото владелице лавки — та
В деревне Сан-Вито баронесса Марчелла ди Россо ссорится с местным священником, отцом Джузеппе, из-за участка земли с древним фиговым деревом. Её племянник, молодой барон Федерико, пытается продать землю торговцу шерстью, но крестьяне верят, что под деревом похоронена святая Агата — её икону когда-то спрятали от солдат Наполеона. Марчелла в рваном платье с перламутровыми пуговицами кричит в лицо священнику: «Ваши сказки не накормят моих лошадей!» В таверне «Три колодца» повар Карло клянется, что
Марчелло, плотник из Неаполя, каждое утро покупал сигареты в киоске на пьяцца-дель-Плебишито, пока не заметил Лючию, дочь владельца пекарни. Она носила платье в горох и смеялась, раздавая клиентам корзины с *sfogliatelle*. «Ты пахнешь мукой», — сказал он, пряча руки в карманы куртки с оторванной пуговицей. Через месяц она убежала с ним в Милан, прихватив чемодан с фамильным серебром и письмами от покойной матери. На фабрике, где Марчелло чинил станки, бригадир Джузеппе называл его
Мирандолина, в синем переднике с выцветшими пятнами от вина, драит медный таз в углу кухни. Её гостиница на окраине Флоренции еле сводит концы с концами: граф Альбафьорита, вечно развалясь в кресле, хвастает новым кольцом с сапфиром, а маркиз Форлимпополи пялится в пустой кошелек, бормоча: «Завтра пришлют деньги из Рима…». Лизетта, горничная с веснушками, таскает на третий этаж простыни, ворча: «Опять маркиз свечи украл — воняет салом в коридоре». Мирандолина щиплет её за локоть: «Скажи графу,
Пекарня Джузеппе Мантовани на углу Пьяцца дель Фиоре в Реджо-Эмилии открывалась в пять утра. Замес теста для *cornetti* с заварным кремом он доверял только дочери Карле — та ворчала, вытирая муку с розового фартука: «Снова ты оставил дверцу духовки приоткрытой, папа. Корочка будет сухой». В четверг, пока Джузеппе ездил на рынок за ванилью, к Карле зашел Лука Бартоли, сын владельца винного магазина, с коробкой перезрелых персиков. «Мама говорит, выбросить, но я вспомнил про твой пирог…» —
Представь: солнечная Тоскана, виноградники, древние улочки — красота, от которой захватывает дух. А потом появляется *он* — человек в идеально сшитом костюме, с улыбкой, от которой мурашки по спине. Кажется, знает все твои тайны до того, как ты их сам осознал. С ним лучше не играть: предлагает сделки, от которых невозможно отказаться. «Всего лишь крохотная жертва», — шепчет, а глаза горят, будто угли. И вот ты уже подписываешь контракт кровью, даже не замечая, как мир вокруг начинает трещать по