Журналист из Нью-Йорка приезжает в Техас, решив во что бы то ни стало раскрыть убийство своей подруги. Он оказывается в мире, полном тайн и опасностей, где каждый шаг может привести к новому открытию или смертельной ловушке. Разговаривая с местными жителями и собирая улики, он постепенно распутывает паутину лжи и обмана, надеясь найти виновного и добиться справедливости. В этом напряженном расследовании его ожидают неожиданные встречи и непростые решения, которые проверят его на прочность.
Шериф Джек Морроу, в потёртой ковбойской шляпе и с потухшей сигаретой за ухом, патрулирует пыльные переулки возле бара «Последний шанс». Его старый радиоприёмник в машине трещит: *«Джек, на складе у моста опять фуры с номерами из Соноры…»* — голос дежурного, Билла, прерывается. Заметив свежие следы грузовиков у заброшенной химзаводы, Джек вытирает пот с шеи платком в красный горох — подарок дочери на прошлое Рождество. В полуразрушенном ангаре он находит ящики с патронами и пачку писем на
Грег Мелман, бухгалтер из Чикаго, каждое утро начинает с замера давления старым тонометром, который всегда кладет на полку рядом с баночкой леденцов от кашля 1987 года. Его квартира на Линкольн-авеню завалена брошюрами из клиник, а на холодильнике висят три календаря с пометками о «потенциальных рецидивах». В четверг, за завтраком из овсянки без глютена, он тычет пальцем в родинку на руке жены Алисы: «Смотри, неровные края. Съезди к Штерну, я записал тебя на 11:30». Алиса, не отрываясь от кофе:
Марни, с утра заварившая кофе в треснувшей керамической кружке, обнаружила в подвале бюро старый конверт с надписью "Для дочери" чернилами, выцветшими до бледно-синего. Рядом Джейк, разбирая заказы на кремацию, спорил с водителем катафалка: "В радиаторе опять антифриз пахнет блинчиками – ты хоть пробовал не покупать хлам на распродажах?". В тот же день к ним зашла миссис Торнтон в лиловом берете, потребовавшая вставить в гроб мужа динамики для постоянного воспроизведения
Знаешь, как это бывает – живешь в грязи, в этих вечных трущобах, где даже солнце сквозь крыши не пробивается. Ну, вот он такой и есть: ни кола ни двора, ни гроша за душой. А надежды? Да какие там, смеяться только. Но хоть что-то – кулаки, будто молотки, природа подарила. И понеслось: подписался на эти адские бои, где богатенькие уроды ставки делают, пока парни друг друга в кровь бьют. Пятьдесят баксов за бой? Ха, ему-то гроши перепадают, но выбирать не из чего. Жизнь-то – либо биться, либо