Кадзуки Хирото, младший механик на рыболовном судне «Сирануи», каждое утро проверял двигатели, пока команда грузила ящики с припасами. В порту Нагасаки капитан Исоэ Танака, бывший военный летчик, спорил с владельцем компании о квотах: «Вы хотите тунца, но океан не барабан с сардинами». В трюме, среди запаха солярки и рыбы, Кадзуки находил записки от Юмико, дочери капитана, которая тайно училась на картографа — она рисовала маршруты штормов мелким почерком на обрывках накладных. После шторма,
На улице Йошивара, в старом квартале Токио, бордель "Цветок ивы" приютил пять женщин. Ханако, 32 года, с шрамом на левой щеке, штопала кимоно с выцветшим узором хризантем, когда в комнату ворвалась 19-летняя Фумико: *«Старуха Мацу опять придержала мои деньги — говорит, за разбитую чашку!»* На втором этаже, О-Рэн, бывшая гейша, курила трубку у окна, наблюдая, как уличный продавец тащит тележку с углём. В подсобке Мики, младшая из девушек, мыла окровавленную простыню в жестяном тазу,
В лаборатории доктора Кендзиро Татибаны в Осаке, заваленной чертежами и банками с формалином, произошла утечка радиации. Лаборант Хироши, случайно накрывший пробирку телом, к утру обнаружил, что его рука стала прозрачной. «Это не просто побочный эффект… я *исчезаю*», — прошептал он, наблюдая, как капли дождя проходят сквозь ладонь. Пока Кендзиро рылся в журналах 1940-х, пытаясь найти антидот, Хироши, завернув лицо в бинты из аптечки, крал рисовые шарики в ночном квартале Дотонбори — продавцы