В мир волшебной и слегка наивной детской мечты предлагает погрузиться всем желающим удивительный фильм «Чудеса». Его главной героиней стала четырнадцатилетняя девушка, с удовольствием помогающая своему отцу-консерватору на небольшой семейной пасеке. Вместе с ним Джельсамина с охотой и желанием трудится возле многочисленных ульев, где ежедневно нужно добывать на продажу качественный, ароматный и натуральный мед. А еще Джельсамина часто мечтает о том огромном мире, который начинается прямо за
Слишком часто люди становятся заложниками ситуаций в современном мире и даже переступают через закон, чтобы сохранить жизнь себе и всем своим родным и близким. Так что поклонникам остросюжетных историй будет интересно посмотреть «На износ», главный герой которого невольно стал работать на жестокую мафию, чтобы спасти жену и новорожденного ребенка. Тони еще с подросткового возраста всерьез увлекался мотоциклами и всем тем, что с ними связано. А затем он и сам стал гонять по улицам своего города
Существует мнение, что любовь может однажды спасти весь мир. Но остросюжетный и зрелищный фильм «Страсть и верность» демонстрирует, что даже сильное чувство не может заглушить пронзительный зов слишком темного, криминального прошлого. Джиджи - лучший гангстер в своем городе. Он давно уже лишился угрызений совести, поэтому может хладнокровно воровать, похищать и даже убивать, если этого потребует его босс. И в свое время он именно таким рвением и построил головокружительную карьеру настоящего
Два брата оказались в ловушке после неудачного ограбления: Дэйв сбежал, а Кеннет попал в тюрьму. Спустя четыре года Кеннет возвращается домой, надеясь на поддержку брата, который теперь ведет вполне благополучную жизнь. Однако Дэйв скрывает тайну, способную взорвать их отношения: он давно встречается с Сильвией, девушкой Кеннета. В центре этой истории — напряженные семейные узы, секреты и попытка обрести прощение.
Эльза, 23-летняя девушка, с детства была неразлучна со своим старшим братом Франком. Для неё он всегда был героем, особенно когда стал космонавтом. Но три года назад Франк исчез в ходе космической миссии, и Эльза с тех пор словно застряла во времени. Она не может смириться с утратой, стремясь удержать каждую деталь прошлого, ведь даже мысль о прощании кажется ей невозможной. Но однажды всё меняется. В её жизни возникает странный, необъяснимый сигнал из космоса. Неизвестная форма жизни выходит с
Студент Мади, подрабатывающий слесарем, привык к рутине ночных вызовов. Но очередной заказ меняет его жизнь. Поздно вечером он прибывает на вызов, чтобы помочь девушке открыть запертую дверь её квартиры. Всё кажется обычным заданием, и он вскоре уходит, даже не подозревая, что его жизнь вот-вот окажется в опасности. Как только Мади возвращается домой, на него налетает группа гангстеров, обвиняя в ограблении квартиры, в которую он недавно проникал. Им не важно, что он просто выполнял свою работу
Лука, худой официант с татуировкой ящерицы на запястье, находит в подсобке кафе на rue Lepic коробку с письмами 1970-х. В них женщина по имени Изабель пишет о «тенях в метро» и угрозах от человека по кличке Ласточка. Лука показывает письма Элоизе, студентке-реставратору, которая копирует фрески в Сен-Дени: «Тут не только чернила — кровь смешана с водой», — бормочет она, проводя пальцем по пятну. Ночью Лука замечает, что за ним следят: в окне напротив мелькает силуэт в плаще с капюшоном. Элоиза
Лола, пятнадцать лет, ковыряет вилкой картошку в жестяной миске, пока её отец Николя чинит порванную сетку безопасности. Их цирковой фургон пахнет старым деревом и масляной краской — на полу валяются обрывки афиш с её лицом: «Воздушная гимнастка Лола!». За стеной слышно, как клоун Гектор ругается на ослика Зизи, который снова сжевал его парик. «Завтра в Нанте — полный зал, — Николя хлопает по ржавому радиатору, из которого капает вода. — Если двигатель не заглохнет по пути». Лола молча достаёт
Элоиза Деверо, дочь разорившегося банкира, втирается в парижские салоны через поддельные рекомендации. Ее платье с заплатками под мышкой скрывают кружевной манто, украденное у тетки. В доме графини д’Аржийон на улице Риволи она роняет фарфоровую чашку — осколки прячет в муфту, пока горничная отворачивается. «Ваш кузен из Лиона всё ещё держит виноградники?» — спрашивает её пудреный старик в камзоле. Элоиза кивает, хотя понятия не имеет, где Лион. Вечером в каморке на Монмартре её подруга
Жюдит, учительница французского в брюссельской школе, каждое утро заваривает кофе в синей эмалированной кружке, оставляя следы помады на краю. После уроков она задерживается в пустом классе, перебирая тетради с сочинениями о «семейных традициях» — пальцы дрожат, когда находит работу с фразой: «Папа говорит, тёти больше нет». В кафе на площади Святой Екатерины Марго, новенькая официантка с татуировкой совы на запястье, случайно проливает латте на её сумку. «Простите, я… я часто роняю вещи», —
Эмиль Вандермеер, 27 лет, каждый день в 5:45 надевает промасленный плащ и идёт на сталелитейный завод в пригороде Льежа. Его сестра Лиза, 19, работает в аптеке на улице Сен-Поль, где пахнет лавандой и йодом. По вечерам она стирает сажу с его рукавов, говоря: «Опять эти швы в котле проверял? Ты же не инженер, Эмиль». Он молчит, закуривает у окна, за которым дым из труб смешивается с туманом. Через три недели в цеху №4 лопается труба — взрыв оглушает, рабочий Анри падает в ёмкость с расплавом.
Лена, барменша из крошечного кафе в берлинском районе Кройцберг, каждое утро протирала стойку содовым раствором — запах уксуса смешивался с ароматом свежих круассанов. В четверг, когда пожилая клиентка Фрау Зиглер оставила на салфетке адрес заброшенной фабрики возле Шпрее, Лена решила проверить его вместе с Йонасом, студентом-архитектором, который каждый вечер заказывал эспрессо и рисовал в блокноте перекошенные мосты. В подвале фабрики они нашли коробку с письмами 1980-х: «Они не зберегли
В Брюсселе Антуан, мойщик окон в офисных высотках, находит в кармане чужого старомодного пальто смятый лист с координатами и надписью *"Они знают про твой долг перед Грегором"*. Пальто висело в раздевалке кафе *La Roue*, где он подрабатывает по вечерам. «Почему именно я?» — бормочет он, разглядывая пятно от вина на манжете, пока шеф-повар Лука стучит ножом по столу: «Кончай мечтать, третья стойка грязная!» Тем временем в Париже Матильда, студентка-архитектор, получает анонимный
В Рио-де-Жанейро, на крыше дома в фавеле с треснувшими плитками, 19-летняя Жулия Мендес находит старый фотоальбом в железном сундуке. Внутри — письмо на португальском от её покойной бабушки: «*Если ты это читаешь, значит, я не смогла уничтожить снимки. Спрячь их от мужчин в чёрных шляпах*». На обороте фотографии 1968 года — группа рабочих у полуразрушенной церкви Сан-Франсиско, один держит лом с гравировкой «S.D.». Жулия замечает, что у её соседа, пожилого аптекаря Карлуша, на запястье та же
Представь компанию странных типов, которых свела судьба — или проклятие? Они вечно молодые, но в глазах у каждого груз столетий. Один чувак из дождливого Белфаста, вечно курит в углу и бормочет что-то про "ту самую войну"… А рядом француженка-циркачка, чьй смех звенит как колокольчик, но если приглядеться — в ее взгляде пустота. Их пути пересекаются в Люксембурге, где под землей скрыта лаборатория с приборами, похожими на средневековые пытки. Тут и начинается движ: попытки понять,
Клео, учительница младших классов из Парижа, переезжает в портовый городок Сен-Мало после разрыва с бойфрендом. Её квартира на втором этаже с видом на причал пахнет сыростью, а в ящике стола завалялись старые конспекты по грамматике. На рынке она спотыкается о ящик с треской, которую разгружает Поль, коренастый рыбак в потёртом дождевике. «Извините, мадам, но крабовые сети не место под ногами», — бросает он, даже не поднимая головы. Вечером они сталкиваются в баре *Le Havre*: Клео пьёт вино с
Люк, пятнадцатилетний парень с выцветшей татуировкой дракона на запястье, живет в портовом городке Сен-Мало. Его младшая сестра Элиз постоянно теряет очки в ржавой лодке отца, которую тот так и не починил. По утрам Люк развозит свежие газеты на велосипеде с треснувшим седлом, заезжая в кафе "Ле Марен" — там официантка Софи всегда подсовывает ему краюху багета со словами: *«Не расскажешь отцу — не умрешь с голоду»*. В старом маяке, куда подростки тайком пробираются через дыру в заборе,
Эмиль, 24 года, в застиранной футболке с пятнами машинного масла, коптит в гараже на окраине Марселя. Его младший брат Люк, 19 лет, таскает учебники по биохимии в рюкзаке с оторванным ремнём. Отец, Жерар, исчез полгода назад, оставив долги за аренду мастерской. «Сколько ты ещё протянешь на студенческих грантах?» — Эмиль вытирает руки об ветошь, пока Люк ковыряет вилкой холодную пасту из контейнера. Мать, Изабель, ночами моет полы в больнице, прячет чеки под керамической солонкой. Жерар
Знаешь, представляешь такую семейку: парень-подросток, который на каждом шагу выискивает у себя смертельные болезни, его мамаша — ну, та еще фрукт, папаша с вечно надутым лицом, и сестра-тинейджер, которая только и делает, что утыкается в телефон. И вот они все вдруг, сломя голову, рванули из Амстердама куда-то в испанскую глушь — потому что, типа, кто-то из них чуть ли не при смерти. Серьезно? Ну вот как они вообще додумались запихнуть всю эту гремучую смесь в одну машину? Я б на их месте
Ох, представь себе: начало прошлого века, где-то на краю света — остров Ла-Реюньон. А там пятерка пацанят из приличных семей, но с такими темными интересами, что волосы дыбом! Оккультизм, ритуалы… В общем, что-то натворили — и понеслось. Вместо уроков и скучных обедов с родителями их грузит на полуразвалившийся парусник какой-то голландский капитан. Типа, «воспитательный круиз», но ребята явно не для морского бриза собрались. Шепчутся по углам, глаза горят — чувствую, тут дело не просто в бунте
Знаешь, как иногда вроде бы тихая жизнь вдруг взрывается так, что потом год расхлебываешь? Вот у этого парня — Джекки, скотовод молодой, — вроде бы все просто: коровы, поля, фламандские рассветы... Ан нет! Приезжает к нему какой-то ветеринар-оборотень, глаза бегают, явно не прививки ставить. Начинает втюхивать какую-то темную аферу с местным бароном говядины — тот, говорят, даже рогатых своих подопечных на фарш пустит без зазрения совести. Ну думаешь: «Ну типичная деревенская мафия, бывает»...