Чэнъань, парень в застиранной куртке, каждое утро просыпался в комнатке над автомастерской, где воздух пах соляркой и старыми одеялами. Его соседка Линь Сяо, дочь владельца пекарни «Золотой колос», носила фартук в муке и собирала крошки с прилавка, пока отец кашлял за шторкой. «Опять в трубы уставился?» — бросила она Чэнъаню, когда тот, как обычно, замер у ржавого балкона, глядя на дымящиеся трубы завода «Хуафэн». «Там, за смогом, — ответил он, не оборачиваясь, — видишь, как солнце ломается о
Сяо Лань каждое утро открывает чайную «Бамбуковая тень» на узкой улочке старого квартала, протирая деревянные столики тряпкой с запахом жасмина. Её подруга Юэ, сидя на потрескавшейся каменной ступеньке, рисует акварелью фасад соседней лавки со специями, споря с хозяином из-за криво висящей вывески: *«Если уберёшь горшки с перцем с крыши — композиция испортится!»* Третья, Мэйлинь, в заляпанной маслом куртке ковыряет гаечным ключом в двигателе старого скутера, брошенного у мастерской её дяди. По
Лин Фэй, сын кузнеца из деревни Хуаньлуо, находит в развалинах старого храма потрёпанный дневник с чертежами клинка «Ледяная змея». За ним уже охотится Ци Юэ, дочь разорившегося торговца чаем, чей отец погиб из-за упоминаний об этом оружии в перехваченных письмах. «Ты даже держать меч правильно не умеешь, — усмехнулась Юэ, забирая у него свиток с картой, — или думаешь, снега тебе под ноги лягут?» Фэй, не ответив, подбирает оброненную ею заколку с гравировкой в виде иероглифа «месть» — позже он
Ли Сяо, в синей робе с пятнами мазути, чинит треснувший шкив на фабрике «Хуньда». В углу цеха валяется смятая пачка сигарет «Хунташань» — подарок начальника сё Чжоу, который вчера пробормотал: *«Если не наладишь конвейер к пятнице, и тебя уволю, как других»*. Дома, в пятиэтажке с облезлыми балконами, дочь А-Мин рисует карандашом ёлку в учебнике. *«Папа, а мама вернётся к празднику осени?»* — тянет она, а Ли, разогревая вок с остатками лапши, бормочет: *«Съешь сначала, потом уроки проверю»*. В
Ли Цзя наткнулась на коробку с потрескавшимся лаком, спрятанную за шкафом в кабинете истории. Внутри лежали три бамбуковых дощечки — на каждой выжжены вопросы типа *«Сколько лет твоему первому кошмару?»* или *«Готов ли ты обменять голос на правду?»*. Сяо Мин, размахивая палочками для еды, предложил: «Давайте сыграем перед уроками — Вэй Лун все равно засыпает на физике». Они расположились на скамейке у школьного пруда, где пахло мокрым асфальтом и жареными каштанами из ларька напротив. После
Знаешь, иногда натыкаешься на такие фильмы, которые будто выдернуты из твоих же школьных воспоминаний. Вот смотришь — а там эти неловкие взгляды через весь класс, смс-ки, которые десять раз перечитываешь перед отправкой, и эта дурацкая надежда, что он *вот прямо сейчас* заметит твою новую причёску. Главная героиня — ну точь-в-точь я в пятнадцать: вечно спотыкается о собственные ноги, роняет учебники и краснеет без повода. А он... Ну ты понял, этот самый «он» из категории «слишком крут для