Элла, 27 лет, моет полы в закусочной «Бобовый уголок» на окраине Чикаго. В четверг вечером, когда повар забыл выключить фритюрницу, к стойке подсаживается Марк — инструктор из танцевальной студии через дорогу. «Тыквенный латте, без взбитых сливок», — говорит он, а потом замечает шрам на её запястье. «Упала с велосипеда в двенадцать. Каталась по парковке супермаркета», — бурчит Элла, протирая блюдце. Через неделю он тащит её в подвал студии с треснутым зеркалом: «Покажешь, как крутишь педали?»
Лиам вытирает руки об промасленную тряпку в гараже «Пайнкрест-Авто», пока Эйприл в застиранном халате перевязывает старика с ожогами на предплечье. Их дом на Ридж-роуд теперь — груда почерневших балок; в щели между досками торчит угол семейной фотографии 2003 года. «Собирай инструменты, — бросает Лиам, разглядывая треснувший фундамент. — Мэл из пожарной части шепнул про искры возле лесопилки». Эйприл молчит, доставая из-под обломков серебряный медальон матери. Запах гари въелся в кожу — даже