Пара Лю и Фэн была крепко связана любовью, пока политический шторм культурной революции не разлучил их. Лю, обвинённый в политической неблагонадёжности, оказался в трудовом лагере, где долгие годы провёл в тяжёлых условиях, мечтая о возвращении домой. В это время Фэн оставалась одна, борясь с одиночеством и неопределённостью. Время и расстояние стали для них непреодолимым испытанием, и в сердце Лю всегда жила надежда снова обнять свою возлюбленную. Наконец, наступил долгожданный день
Чжан Чжэнь, студент инженерного факультета, постоянно сталкивается с Фан Сяоюй из-за путаницы в расписании. Он роняет её блокнот с эскизами платьев в университетской столовой, разливая соевый соус на страницы. "Ты специально?!" — кричит она, вытирая тряпкой размытые линии. Он пытается помочь, но задевает её чашку с лапшой. Позже они оказываются соседями в старом доме на улице Хуайхай: он чинит проводку, а она ругается из-за отключенного света, тыча в него кистью с акварелью. Их
Линь Сяо каждое утро протирал запотевшее окно в крохотной комнатке над пекарней отца. Улицы Нанкина гудели: рикши с трещотками, запах жареных каштанов из ларька напротив. В школе он прятал потрёпанный блокнот с чертежами двигателей под партой, пока учитель истории бубнил про династию Цин. «Опять за своим?» — фыркала одноклассница Чэнь Юэ, швыряя в него бумажным шариком. По вечерам Сяо чинил мопед у дяди Цзиня в гараже, где пахло соляркой и лапшом быстрого приготовления. «Деталь от старого
Чжан Сяоцюань, инженер из городка под Кайфэном, каждое утро толкается в вагоне метро линии 2, чтобы успеть к 8:30 в офис на улице Цзинься. Его жена Ли Минь, бывшая учительница математики, неделями обивает пороги HR-отделов с папкой, где поверх диплома лежит справка о переводе дочери Цинцин в шанхайскую школу №157. "Ты говорил, тут рай для специалистов, — шипит она вечером, разбирая коробки с посудой. — А я даже аптеку найти не могу!" Цинцин, приклеившаяся к окну с видом на
Фэй Ли, 17 лет, торопится на рынок в деревне Шуйань с корзиной сушеного женьшеня. Дед, Минь Чжэн, ворчит, что она «спотыкается о каждый камень», пока она кричит через плечо: «Успею до заката!» Вместо торговли она забирается в заброшенный храм за горами — находит в треснувшем алтаре нефритовую подвеску с трезубцем дракона. Возвращается к дымящимся котлам деда, но уже ночью: в дверь ломятся солдаты в латах с клеймом императорского феникса. Старик толкает Фэй в потайной лаз за печкой, шипя: «Беги
Ли Хуа впервые увидел Сяоминь в университетской библиотеке Нанкина, когда та пыталась достать потрёпанный том Лу Синя с верхней полки. Он подставил плечо, книга упала, разорвав тишину глухим стуком. «Теперь ты должна выслушать мою лекцию о правильном выборе литературы», — пробормотал он, пряча дрожь в пальцах. Вместо лекций они неделями сидели на бетонных ступенях общежития: она чистила мандарины, разбрасывая кожуру между учебников по физике, он рисовал карикатуры на преподавателей маркером
Чэнь Цзэ, бывший профессор криминалистики с привычкой крутить в пальцах серебряную зажигалку, арендует комнату над аптекой "Золотой женьшень" в Шанхае 1920-х. Его нанимает вдова торговца шелком, Ли Юйчжоу, после того как в ее спальне находят обгоревший обрывок письма с угрозами – чернила расплылись от слез. Помощница Сяо Лань, тайно подрабатывающая в морге при госпитале Бэйцзин, приносит ему образцы грунта с подошв трупа уличного курьера: "Здесь примесь красной глины, как возле