Дух Белой Змеи провёл тысячу лет в глубоком самопознании, стремясь достичь просветления. Со временем она обрела уникальную способность превращаться в человека, выбрав облик прекрасной девушки. В своих поисках смысла жизни она приходит в буддийский храм, где узнает, что должна прожить жизнь как обычный человек. Приняв буддийские принципы, Белая Змея отказывается от тёмных уловок и запретных магий, решая никогда не пожирать человеческие души, даже если это могло бы сделать её сильнее. Но далеко
Линь Юэ, двадцатилетний кузнец из деревни Шуйцяо, коптит угли в полуразрушенной мастерской. Его пальцы в саже, а на столе — обломки меча, который не выдержал схватки с горным ящером. «Бронза слишком хрупкая, — бормочет он, разглядывая карту. — Нужна руда с пика Лунху». По дороге к горе он сталкивается с Сяо Лан — феей в выцветшем синем халате, охраняющей рощу персиковых деревьев. «Ты сломаешь корни, если полезешь дальше», — говорит она, поправляя заколку в волосах. Линь Юэ бросает ей мешочек с
Ли Вэй, 14 лет, копался в ящике с ржавыми шестерёнками в мастерской отца, когда нашел медный цилиндр с треснувшим стеклом внутри. На потёртой этикетке угадывались очертания башни, парящей над горами. "Сяо Мин! Смотри, это же карта!" — крикнул он сестре, вытирая ладонью пыль. Девочка, разбирающая рис на кухне, фыркнула: "Опять твои железки. Папа говорил — пора ремонтировать мельницу, а не в облаках летать". Но к вечеру оба уже тащили в сарай старый воздушный шар, сплетённый
В приморском городке Циньчжоу Сяо Лань, 19 лет, подрабатывает в крошечной кофейне «Лунный причал». Каждое утро она протирает стеклянные банки с чайными смесями, пока владелица, тетя Су, ворчит на сломанную кофемашину. В дождливый четверг парень в мокром худи — Цзян Чэнь, студент-архитектор из местного университета — заказывает эспрессо и роняет ключи от общежития в лужу сиропа. *«Вытирать будете или просто сфотографируете на память?»* — усмехается он, протягивая Сяо Лань смятый бумажник вместо
Ли Сяо, 28-летний офисный клерк из Шанхая, каждое утро покупал жареные паровые булочки у ларька возле метро. Его жизнь — перегоревшая лампочка в съемной квартирке, запах плесени от дождей и бесконечные отчеты в Excel. Смерть настигла его в пятницу вечером: споткнулся о порванный коврик в подъезде, упал с лестницы, услышав хруст собственной шеи. Очнулся в деревне Циньшуй, где вместо машин грохотали телеги с тыквами, а старуха в синей косоворотке тыкала в него палкой: «Проснись, пришлец. Твой дух
**Первый абзац:** Ли Цзюнь, 28-летний биоинженер с привычкой жевать леденцы со вкусом мяты, обнаружил в старом ноутбуке отца файлы о незавершённом эксперименте по регенерации тканей. Его лаборатория в Шанхае — бетонное здание с треснувшими плитками в холле — стала местом испытаний. Помогала ему Сяо Мэй, аспирантка в очках с царапинами, которая каждое утро покупала два бао с свининой: себе и бездомному коту у входа. «Если мы добавим РНК-модификатор в 3-ю пробирку, это замедлит распад», —
Жуи просыпается в шесть утра — запах влажной земли из теплицы смешивается с ароматом жасмина, который отец, Ли Вэнь, ставит в глиняный кувшин у входа. «Сколько можно торговать розами? Рынок в Чэнду требует орхидеи, — бормочет он, перебирая смятые купюры. — Сунь Минь звонил. Опять снизил цену». Жуи молча поправляет фартук, задевая висящие ножницы: «Если срежем стебли короче, хватит на два букета вместо одного». За окном грузовик с соседнего участка грохочет по гравию, везя тюльпаны к паромной
Юньси, девушка из рыбацкой деревни на берегу Желтого моря, нашла в сетях потрескавшийся нефритовый амулет с узором в виде волн. Старый лодочник Чжоу, поправляя рваный парус, хрипло предупредил: *«Эти символы — язык духов глубин. Носи — проснутся те, кто спит под илом»*. Ночью она услышала шепот из прибоя — голос змееподобного существа, звавшего её к скалистому гроту. Ли Вэй, её друг-рыбак, украл амулет, пытаясь продать его купцам из Лояна, но на рассвете его лодку разломило штормом, а тело
Лин Фэн, 24 года, каждое утро втирал крем от боли в плечо перед тем, как натянуть потёртый чёрный гидрокостюм. В муниципальном бассейне Чэнду, где ржавые душевые кабинки скрипели на ветру, тренер Чжан Вэй кричал: «Ты снова проиграл старт!» — тыча пальцем в секундомер с потёртым ремешком. После тренировок Лин заворачивал в газету мокрые плавки, прятал их в рюкзак с выцветшим логотипом сборной и шёл в клинику на Цинлун-стрит, где медсестра Ли Мэй, его младшая сестра, ворчала: «Опять не ел?» — суя