Уиллард Робертсон

Эвелин Картер, 27 лет, ворошит бумаги в тесной нью-йоркской квартире на углу 34-й и Восьмой. На комоде — треснувший фарфоровый слоник, который брат Тео пытался склеить касторкой. "Слушай, это же его почерк", — бормочет он, протягивая ей блокнот с зарисовками паровых турбин, оставленный их отцом перед исчезновением в ’36-м. Днем Эвелин щелкает мелом на школьной доске для иммигрантов, вечерами рыщет по доковым складам Бруклина, где на ржавой водонапорной башне находили треугольные метки
В дождливый вечер Джонас Хейл, худощавый механик с шрамом на скуле, копался в моторе ржавого грузовика за заправкой «Лаки Стар». Его сестра Элла, в платье с выцветшими розами, принесла ему термос с кофе: «Слухай, Оливер из лесничества говорил, в ущелье опять светились те штуки — как тогда, в сорок третьем». Джонас вытер руки тряпкой, пахнущей машинным маслом: «Забей. Это ветряки Бекмановой мельницы — провода оголённые». На следующее утро в местной газете «Вэлли пост» нашли заметку о пропаже