В Милане, за кулисами театро Альфиери, дирижёр Антонио Моратти срывает репетицию «Травиаты» — обнаружил, что контрабасист Джакомо перепутал партии. «Ты ноты в кофе макал вместо хлеба?» — кричит он, швыряя листы на пол. Антонио живет в съёмной комнате над пекарней на виа Монти, где по утрам соседские дети тыкают палками в потолок, требуя, чтобы он сыграл тарантеллу. Его сестра, сопрано Лучия, шьёт костюмы в мастерской за театром; вчера порвала рукав на платье Виолетты, украшенном выцветшими
В кафе «Стелла» на окраине Милана Лука, 23-летний механик с запахом машинного масла на руках, каждый вечер ворчал на старый джукбокс, который вечно зажевывал монеты. «Смотри, Элена, если он снова заглотит лиру, выброшу его в По», — бормотал он, вытирая ладонью пот со лба. Элена, официантка в потерлом фартуке, смеялась, поправляя чёлку: «Ты его починишь, как вчера мой велосипед. Иначе кто будет играть нам _Volare_?» За столиком у окна Франко, друг Луки, разбирал привезённые из Генуи пластинки,
В порту Неаполя Марчелло Сорди, затягиваясь «Мальборо», разгружал ящики с оливковым маслом, прикрывая контрабанду сигарет. Его сестра Франческа, в платье с облезлым цветочным принтом, шипела: *«Если папанька узнает, что ты связался с Лукой, тебе жопу порвут»*. Лука Галло, бывший боксер с шрамом через бровь, тем временем торговался в кафе «Арко» с марсельским курьером Анри: *«Скажи своему боссу — или 30%, или его кишки выловят из Сены»*. В баре «Ла Спина» на углу улицы Санта-Лючия банда делила