Белинда Ли

В Лондоне 1950-х инспектор Эдмунд Хартри, носивший прожженное сигаретой пальто, шарил фонарем по переулкам возле доков. Утром 12 ноября нашли тело портового рабочего с вырезанным на ладони числом «23». В кармане жертвы Эдмунд обнаружил потрепанный дневник: *«Миссис Эвелин брала девочек в подвал — не дай Бог, Клара попадется»*. Напарник Томас, щурясь сквозь дождь, пробормотал: «Опять эти пропавшие дети с Ист-Энда. В участке три папки таких дел пылятся». Эдмунд смял в кулаке окурки — запах
Элис Мортон, 28 лет, дочь британского инженера, приезжает в кенийскую деревню Марунгу, где её отец строит мост через пересохшую реку Ндива. Она сталкивается с местным учителем Кариуки, который прячет дневники с записями о вырубке священных деревьев для стройки. "Вы топчете *маати* — землю не купите за ваши фунты", — бросает он ей при встрече, пока Элис пытается раздать детям леденцы из жестяной коробки. По вечерам она слышит барабаны со стороны хижин: старшина Вачира собирает совет
Марчелло, худощавый неаполитанец с привычкой теребить цепочку карманных часов, встретил Элоизу возле портового склада в Генуе. Она, в потёртом пальто с лисьим воротником, разглядывала ящики с конфискованным табаком. «Синьор Бьянки любит фарфоровых кукол, — прошептала она, закуривая. — Говоришь, его дочь умерла от туберкулёза? Идеально». Они подменили груз: под слоем соломы вместо антикварных статуэток оказались кирпичи. Вечером, в гостинице «Сан-Лоренцо», Марчелло считал лиры при свете
В порту Пальмы двое итальянцев, Карло и его сестра София, выгружают потрёпанные чемоданы из такси. Карло, в помятом костюме, щурится от солнца: «Сколько до отеля?» Водитель махнул рукой в сторону узких улочек: «Пешком — десять минут, если не заблудитесь». София, поправляя шляпку с искусственным цветком, замечает на пристани рыбака, чинящего сети. «Может, спросим у него?» — но Карло уже тянет чемодан с оторванным колесом вверх по мостовой. В отеле «Марипоса» их встречает владелица с сигарой в
В приграничном лагере под Сирмием солдаты Константина, в ржавых кирасах, играют в кости на украденные монеты. Луций, ветеран с шрамом через лоб, спорит с юным рекрутом Марком о том, стоит ли грабить дакийскую деревню: «*Там только козы да старухи, а трибуну доложить — язык отрежут*». Тем временем сам Константин в шатре, пахнущем овечьим жиром, пишет письмо Лицинию — чернила растекаются по папирусу из-за сырости. Его сестра Флавия, в платье, перешитом из военного плаща, упрекает: «*Ты обещал