В густом лесу возле болотистой долины двое крестьян, Тахэй и Матасити, роют ямы для ловушек, споря из-за краденой рисовой лепешки. «Ты съел половину вчера!» — бурчит Тахэй, вытирая пот грязным рукавом. Рядом, в полуразрушенной крепости, заросшей плющом, прячется раненый генерал Рокурота. Он чинит сломанный лук, прислушиваясь к крикам солдат клана Акидзуки, которые патрулируют тропу. Ночью у костра, сложенного из сырых веток, Матасити перевязывает гнойную рану на ноге Рокуроты тряпкой,
Хидео, худощавый художник с засаленной тетрадью эскизов, снимал комнату над пекарней в районе Асакуса. По утрам он слушал, как соседка-вдова Акико, работавшая в лавке сушёных водорослей, переругивалась с поставщиком: «Опять креветки второго сорта подсовываешь? Глаза-то протри!». В пятницу, после третьей рюмки сакэ, он предложил ей позировать для портрета. Она засмеялась, поправляя заколку в пучке волос: «Мне платить будут или это я должна за честь благодарить?». На столе между ними засохла