Анук Фержак

Анри Делакруа, худой курьер в помятом плаще, передал конверт с синей печатью Софи Леруа в задней комнате парижского кафе *Le Trésor*. «Латунь на складе проржавела, — пробормотала Софи, поправляя шляпную булавку. — Замените до пятницы». Анри кивнул, спрятал папку под газету *Le Monde*: «Свинец в Висбю уже оплачен». На улице дождь смешался с гудками машин. Возле моста Сен-Мишель он заметил мужчину в сером костюме, курившего одну сигарету за другой. Свернул в переулок за булочной, проскользнул в
Карим, пятнадцатилетний парень в выцветшей рубахе, рылся в железном ящике отца под кроватью, пока мать Амина стучала ступой по мякоти фиников во дворе. Среди потрескавшихся фотографий и военных медалей он нашел конверт с печатью тунисского порта Сфакс — внутри лежало письмо на французском от женщины по имени Луиза: *«Саид, они знают про контрабанду оружия. Если не уйдем до пятницы, нас найдут»*. На следующий день Карим пробирался через рынок Эль-Ксар, где торговцы в чалмах кричали о цене на
Франсуаза Гайян, в белом халате с потёртыми манжетами, каждое утро проходит через коридор парижской больницы Сен-Луи. Её рыжие волосы собраны в небрежный пучок, в руках — папка с историями болезней. В палате №7 старик Анри Дюваль, бывший пекарь, кашляет в платок, испачканный мукой: *«Доктор, я же говорил — эти таблетки горчат, как пережжённый миндаль»*. Она поправляет очки, проверяет график приёма лекарств, замечает, что медсестра Мартин перепутала дозировку. В подвале, где хранят старые
Клара, рыжеволосая девочка в клетчатом плаще, каждое утро бежала через мост Сен-Мишель к булочной *Du Soleil*, где покупала багет с шоколадной крошкой. За ней тайком следовали три пушистых существа: Базз с пропеллером на спине, Лулу в полосатом шарфе и Грибби, вечно жующий мармеладки. «Опять застряли в решетке канализации?» — фыркала Клара, вытаскивая Лулу за хвост из водосточного люка. Симпатяги помогали ей чинить велосипед в гараже на улице Монторгейль, воровали отвертки у