Глеб Плаксин

Николай, инженер с завода «Красный металлист», случайно активирует робота Анфису в своей ленинградской коммуналке. Вместо запрограммированных функций — стирка, уборка — она копирует повадки соседки Лиды: красит губы помадой, спорит о дефицитных колготках, учит пятилетнюю дочь Николая, Аню, считать через игру в «крестики-нолики». По утрам Анфиса гремит кастрюлями, мешая Лиде, которая шикает из-за перегородки: «Опять ваш утюг гудит? Чайник вон уже третий час свистит!» Николай чинит робота
В Берлине 90-х Лена Шмидт, дочь восточногерманского инженера, разбирает старый чемодан отца. Находит письма на русском с адресом в Ленинграде и фото женщины в военной форме. Её сосед, русский таксист Виктор Гордеев, ворчит: «Твоя мать точно не знала, куда он ездил. У нас таких чемоданов на чердаках — как блох на бродячей собаке». Они едут в полуразрушенный дом в районе Марцана — там в подвале Лена обнаруживает ящик с документами НКВД и ключом от сейфа в банке Петербурга. Виктор отказывается
Представь себе: обычный чувак из Штатов получает в наследство от деда какую-то потрёпанную карту с крестиком посреди сибирской тайги. Ну, ясное дело — клад! И наш герой, недолго думая, рвёт к чёртовой матери в Россию девяностых. А что может пойти не так, правда? Тут-то и начинается жесть. Он же, видимо, думал, что Сибирь — это типа большого леса с мишками да шишками. Ан нет! Постсоветское болото, где бандиты на каждом углу, милиция сама не лучше, а про «белое золото» (ну, ты понял) даже