В центре — Лука, парень с облупившейся «Веспой», который подрабатывает в пекарне на via Garibaldi. Каждое утро он везёт Франческе, дочери местного винодела, корзину с булочками, притворяясь, что «случайно» захватил лишнюю. «Твой папа опять грозился мотоцикл пристрелить», — бросает он, поправляя кепку. Франческа, пряча улыбку в воротник платья, парирует: «А ты перестань воровать яблоки из нашего сада». Их разговоры прерывает треск радио из соседней мастерской, где старик Карло чинит часы, ворча
Лука, в потрепанной кожанке, вернулся в Портоверде после десяти лет работы на судоремонте в Генуе. На причале сводный брат Карло, перебирая сети с серебристой сардиной, бросил: «Отец завещал лодки мне. Ты же сбежал, когда шторм маяк повалил». В таверне «Волна», где пахло жженым кофе и смолой, Мария, дочь хозяина, протерла стойку тряпкой с уксусом: «Останешься? Мансарда над складом пустует». Ночью Лука копался в отцовском сундуке — под клубками пряжи нашел неоплаченные счета за бензин и фото
Альберто Моретти, в синей робе, оттирал масляные пятна в гараже на окраине Милана. Его друг Лука, толкая ящик с гаечными ключами, хрипел: «Снова вляпался? Россетти не шутит — видел, как его люди у пиццерии крутились?» Альберто молчал, вытирая руки тряпкой. Вечером у бара «Голубая лагуна» Марчелло Россетти, поправляя шелковый шарф, шипел: «Ты думал, тюрьма кончилась? Счетчики на Via Padova горят — это мой район». Анна, учительница из школы на Via dei Cinquecento, ждала Альберто у киоска с
Лиза, 22 года, каждое утро протирала стойку в крошечном кафе на via Margutta. Запах эспрессо смешивался с масляной краской из мастерской через дорогу, где Марко, парень в заляпанном комбинезоне, ремонтировал старый мопед. «Ты третий день пьешь капучино без сахара», — бросила она, когда он зашёл под дождь. Он усмехнулся, вытирая руки тряпкой: «А ты считаешь?». На столе остался след от его ключа — царапина в форме зигзага. К вечеру Лиза застала его за сборкой двигателя во дворе. Подсоединяла