Карлос задерживался в типографии на улице Донселес — печатал афиши для цирка, пачкая руки чёрной краской. Машина скрипела, а Луис, напарник, смеялся: «Опять домой боишься? У Элены котлеты холодные будут». Вместо ответа Карлос бросал в него смятый лист с бракованным тиражом. Элена в это время сворачивала стойку на рынке Ла-Мерсед, пряча деревянные браслеты в ящик. «Донья Марта, вам со скидкой!» — кричала она старухе, считающей монеты. Вечером они ели фасоль в съёмной комнате над пекарней, а
Карлос, 19 лет, торчит у тако-киоска в Мехико, жует *elote* с чили. Ветер разбрасывает обертку от его еды — подбирает, ворча: *«Pinche basura, сама не улетит»*. За углом — драка: парни из банды *Los Águilas* бьют Луиса, долговязого парня с татуировкой орла на шее. Карлос швыряет косточку от манго, попадает в главаря. *«¡Oye, cabrón! ¿Te enseñaron драться в детсаду?»* — кричит, оттягивая Луиса за воротник. Тот вытирает кровь рукавом: *«Спасибо, но тебе бы не лезть…»* Через три дня Луис варит
Марина — из тех, кто не может сидеть на месте. Молодая, амбициозная, с миллионом идей наперевес. И одна из них — расшевелить свою маму Патрисию, которая застряла в своей уютной, но скучной зоне комфорта. Мама всё делает по привычке, и даже слово «приключение» вызывает у неё лёгкое недоумение. Вместе с подругой Луа они устраивают мини-заговор: составляют список вещей, которые Патрисия никогда не пробовала. Тут и вечеринки с танцами до упаду, и странные модные тренды, и вообще куча «не мамских»