Винфрид Глатцедер

В дождливом Берлине 1907 года Роза, поправляя потёртые очки, пробиралась через толпу к деревянной трибуне в пивной "Цум шварцен Кеппен". Рабочие в засаленных куртках перешептывались, пока она доставала из сумки с оторванной пряжкой исписанные листки: «Прусские помещики кормят детей пустыми щами, а в рейхстаге господа Шейдеманн жуют гусиные паштеты». На следующее утро в съёмной комнате на Линденштрассе, где пахло плесенью и жжёным кофе, её арестовали за речь о стачках — жандармы
Лиза Шульц, 17 лет, копается в подвале старого дома в районе Шпрее, пока её младший брат Томас гоняет мяч по мостовой. В ящике с ржавыми инструментами она находит потёртый дневник 1944 года с инициалами «K.W.». «Смотри, тут про какой-то склад медикаментов возле моста Одербрух», — тычет пальцем в расплывчатые строчки, но Томас только хмыкает: «Опять твои дурацкие истории. Мама сказала, чтоб к ужину картошку почистила». Вечером, пока семья спорит о счетах за отопление, Лиза рисует на салфетке
В деревне Шварцендорф старый плотник Готтфрид перед смертью раздал сыновьям странные наследства. Старший Йохан получил потертый холщовый мешок — «Столик, накройся!» — рявкнул он у колодца, и на камнях появились копчёная грудинка, ржаной хлеб с тмином. Средний Карл увёл из сарая тощего осла: «Кидай монеты под копыта», — прохрипела мать, вытирая фартуком губы. Животное гадило золотыми дукатами, пахнущими серой. Младший Фриц, вечно в засаленных штанах, вытащил из сундука дубовую дубинку. «Ты и так
Представьте, когда-то давным-давно мир был почти раем. Люди брали что хотели, щелкнув пальцами — всё благодаря волшебному камню Сагалы. Ну, знаете, этакая штука, которая давала власть над всем на свете. Жили себе припеваючи, пока не приползла какая-то гадость и не начала крутить магию во зло. Пришлось какому-то храбрецу расколоть Сагалу на куски, да еще и силу с них стереть. И так два тысячелетия тишины… А потом — бац! — магия снова прокралась в наш мир. И теперь вопрос: а справимся ли мы на