Виллем ван дер Мерве, плотник с обожжёнными смолой пальцами, каждое утро чинил треснувшую веранду своего дома в пригороде Йоханнесбурга. Его жена Марта, в платье с выцветшими ромашками, выставляла на стол кофе с прогорклым молоком, ворча: «Опять Анна сбежала через окно. Вчера видела, как она перелезала через забор к темнокожему мальчишке — соседи уже шепчутся». Их сын Пит, 19 лет, в гараже прятал раненого друга-студента из Союза против апартеида, перевязывая ему плечо тряпкой от старого мотора.
В тауншипе на окраине Йоханнесбурга медсестра Тандо Мхлангу, затянутая в потертый халат с пятнами йода, возвращается с ночной смены в клинике. Ее брат Сифо, водитель маршрутки с потрескавшейся панелью приборов и висюлькой святого Христофора на зеркале, прячет под сиденьем пистолет, обернутый в газету *Sowetan*. Тандо находит оружие, пока искала в машине аптечку для соседского мальчика, который разбил локоть, гоняя мяч по улице с выбоинами. «Это чье?» — тычет она пальцем в сверток, пахнущий
Эмили Ковальски, 28 лет, агроном из Чикаго, прилетает в Санта-Инес — засушливый регион на границе Аргентины и Парагвая. Ее цель — спасти семейное ранчо тети Маргариты, которая сломала ногу после падения с лошади. На месте Эмили сталкивается с Карлосом Риверой, 32 года, ветеринаром-самоучкой, который три года ухаживает за стадами Маргариты. Он чинит колодец из ржавых труб, когда она врывается: «Тут даже кактусы вянут. Вы что, дождь молитвами вызываете?» Карлос бросает гаечный ключ в пыль: «Ваша
Табо Мзила, водитель грузовика из Йоханнесбурга, получает смс о смерти отца и мчится в деревню КваМшанду. В ржавом рюкзаке — банки с бобами, потрепанная футболка «Kaizer Chiefs» и письмо с печатью адвоката. На месте он сталкивается с Номой Дламини, учительницей местной школы, которая поливает герань у дома из рыжего кирпича. «Твоя мать украла эти земли у моего деда», — бросает она, вытирая руки об фартук. Табо достает документы: «Здесь написано — Мзила. И никаких Дламини». Нома хлопает дверью,